Сердце Черного Льда [С иллюстрациями]
Шрифт:
— Друзья! — воскликнул он. — Какая радость видеть вас!
— Что здесь случилось? — спросил Дан, разглядывая трапперов.
Трапперы были без сознания.
— О, это дивная история, — зеленый человек одной рукой держался за шест, второй сопровождал свой рассказ жестами. — Оставив притон неги и страсти, я отправился на поиски еды и ночлега.
— Отбросим поэзию.
— Тебе не смею противоречить, Дан. Отбросив поэзию, я шел в «Золотую куницу». Перед самой дверью две бутыли вина, выпитые мной на посошок в «Шелковой подвязке», с неудержимой силой позвали меня оросить коновязь. В то время
— Как ты узнал, что они говорят о нас, пропойца? — вмешался Дерих.
— О, это было проще простого, — зеленый человек взмахнул рукой. — Едва они упомянули уродливого злобного карлика…
Дерих зарычал. Дан успокаивающе положил огромную ладонь ему на плечо.
— Возвращаясь к моему рассказу: мне не оставалось другого, как напасть на них первым. Разумеется, они не смогли оказать достойного сопротивления, жалкие бродяги, уповающие лишь на свои кривые стволы. Я связал их собственной веревкой. При них не отыскалось денег, лишь связка шкурок. Я забрал их как трофей.
— Про деньги наверняка врет, — сказал Дерих.
Дан обернулся к Михе и деду Ойону:
— Господа, позвольте представить вам нашего друга Тинкина. Трезвый или пьяный, он лучший сквайр на всем Континенте.
— И изрядный говнюк.
— Дерих, ты жалкий завистник, — лучший сквайр поднял тонкий палец. — Завидуешь моему таланту, красоте и успеху у женщин. Господа, после столь лестной рекомендации, данной мне милордом Молотом, позвольте узнать ваши имена и титулы.
— Меня зовут Ойон-атын, — сказал тангу. — Его — Миха Атмос. Мы идем вместе с вами в Паром.
— Чудесные имена, хоть звучание и непривычно. — Миха мог поклясться, что Тинкин вот-вот сползет по своему шесту вниз. Удивительно, как в таком состоянии он умудрился справиться с тремя опытными охотниками. — Жаль вас разочаровывать, но мы не скоро отправимся в Паром. Наш верный «Молотобоец»…
— Наш верный «Молотобоец» через час снова будет на ходу, — сказал Дерих. — Постарайся за это время хоть малость протрезветь.
— Что за непристойные намеки, карлик? Я трезв, и мой разум чист, как валитское стекло.
В подтверждение своих слов Тинкин, не меняя царственной прямоты осанки, рухнул прямо в сугроб.
— Вот он, наш красавец, — с гордостью сказал Дан.
«Молотобоец», пригнанный на задворки «Куницы», был первым паровоином, которого Миха видел вживую, а не на картинке.
Надо сказать, знакомство было незабываемым.
Главная труба, декорированная под цилиндрический шлем с глазной прорезью, приходилась вровень с крышей «Золотой Куницы». Шириной «Молотобоец» был в половину главной улицы Граня.
— Ух! — сказал Миха, задирая голову.
Из прорези на «шлеме» вырывались искры и язычки пламени. Грозное и жуткое зрелище. Бронированное тело нависало над Михой, над гостиницей, грозя раздавить их в кашу, не делая разницы между человеком и зданием. Опущенные руки паровоина венчались завидными кулаками — такими можно сокрушить стену, вбить в землю всадника вместе с йотуном или лошадью. На плечах «Молотобойца» возвышались пушечные башенки.
— Нравится? — спросил Дан.
Миха часто закивал головой. Корпус паровоина был расписан тем же узором, что и кайелах Дана. Коленные пластины были оскаленными мордами чудовищ с торчащими бивнями. Не только украшение, но еще и средство против вражеских латников.
Миха подумал, что никому в жизни он не завидовал так, как завидовал сейчас Дану. Великан был водителем «Молотобойца». Великолепная машина подчинялась ему.
Но даже удовольствие побыть с паровоином рядом стоило всей скучной жизни в Холодном Поселении. А ведь они идут в Паром, на Турнир, где будут десятки паровоинов. У Михи захватило дух. О таком никто из его друзей в Хладе не мог и мечтать.
Он поделился этой мыслью с дедом Ойоном. Тот, как всегда, все испортил.
— Твоих друзей забрал Черный Лед, — сказал старый тангу. — Все, о чем они мечтают, — продолжать служить Хозяевам.
Дед Ойон постучал палкой по железной стопе паровоина.
— Надеюсь, эти ноги ходят быстрее, чем ноги Хозяев и их армии, — сказал он. — Мы должны успеть в Паром раньше них.
Глава IV Князь Таиз Фалин
июнь 400 года от Коронации
Гнездо Восхода, родовой замок Фалинов, был полон горнего воздуха и света. Он весь состоял из открытых переходов, террас и ажурных мостиков, перекинутых между игольчатыми башнями.
После грохочущего замка Савина, с его кровавыми витражами, неповоротливой мебелью и пустотелыми доспехами, лорд Белин чувствовал здесь необычайную легкость. Он честно признавался себе, что и его собственный замок покажется утомительно простым и тесным по сравнению с тянущейся к небу твердыней Фалинов.
Он пробыл в Гнезде Восхода всего несколько часов, но уже успел полюбить это место. И преисполниться глубокой симпатии к его хозяину.
Князь Таиз Фалин был необычным человеком.
Среди Лордов Оправ, наследников древних магий, потомков великих воинов, редко встретишь серую посредственность. Но даже на столь внушительном фоне молодой Лорд Сапфира блистал ярче прочих.
Таиз Фалин лучился энергией. Его движения и речь были стремительны и в то же время наделены особой плавностью. Слова напевно перетекали одно в другое, он не мог усидеть на месте, вскакивал, ходил. Ткал руками в воздухе невидимую ткань, закутывая ею собеседника с ног до головы. За время пути от замка Савина лорд Белин узнал от князя название каждой вершины Хребта, мимо которой пролетал авион. Насест Грифона. Сломанный Кинжал. Спящий Барс. Башня Радости и Печали.