Сердце Черного Льда [С иллюстрациями]
Шрифт:
Земля Тарта чернела и покрывалась трещинами. Земля кровоточила лавой. Ее неслышимый крик боли заставлял рыдать небеса. Но дождь не долетал до земли, испаряясь от невыносимого жара.
— Расчеты Автократора говорили, что материк погибнет через четыре месяца. Из этих же расчетов следовало, что три Крепости-Ковчега, предназначенных для высадки на Акмеон, будут закончены раньше. Все складывалось согласно Начертанию.
Якош Белин увидел Ковчеги, о которых говорил Серо. Железные колоссы, пришвартованные у разоренных берегов
— Земле Тарту предстояло погибнуть ради Пользы. Пользы бездушного пришельца, пожирателя миров из космических бездн.
Рука Серо Фалина сжалась на рукояти меча, вонзенного в хрустальную друзу.
— И никакая сила под небесами не могла этому помешать.
Из заоблачных высот Якош Белин наблюдал, как раскалывается на куски умирающая земля Тарту. Кипящие водовороты размером с озеро Хамон проглатывали города и дворцы, волны высотой с Отца-Древо смывали с остатков материка малейшие признаки жизни.
Уплывающие на восток Ковчеги не оставили позади себя ничего, кроме разрушения. Едва избежав ярости стихии, они легли на курс, назначенный Автократором.
Курс, как помнил барон из читанных в юности «Хроник былого», упиравшийся в побережье Акмеона, в бухту Никт.
Там, где сейчас высятся гордые башни портового города, заложенного в честь коронации Озерного Лорда. Там меж белых скал, где в полнолуние чайки оборачиваются полногрудыми морскими девами. Там на мягком желтом песке они ждали гостей с мертвого материка.
На соленом ветру реяли знамена армии Пяти Народов.
Небесные стрелки эронов натягивали поющие тетивы. Магия Сапфиров наполняла их колчаны быстротой и легкостью.
Грозные флогероны пробовали остроту огненных серпов. Рубины, вросшие в их чешуйчатые шкуры, пульсировали сдерживаемой до поры яростью.
Броненосные вериди баюкали боевые молоты за передвижными щитами, окутанными защитным сиянием Алмазов.
Младшие Народы — люди и тангу — держали фланги. Переступали с ноги на ногу кони всадников Серединных Земель. Грызли в нетерпении поводья ездовые псы северян.
— С ними не было лишь мудрых дриатов, носителей животворной силы Изумрудов, — сказал Серо Фалин. — Даже угроза родной земле не могла заставить их покинуть пределы Мирового Леса. Но будь хранители жизни на том роковом берегу, едва ли они смогли бы изменить исход сражения.
На горизонте показался первый из Ковчегов. Его борт откинулся, и из черного проема хлынула железная армия вторжения. Первыми в бой ринулись кадавры. Они погружались в волны и шагали к берегу по дну.
Стоило защитниками сплотить ряды, как борта Ковчегов ощетинились рядами жерл. Из них на берег пролился огонь. И еще раз. И еще.
Темнота.
Набегающая
Вода бухты Никт, именуемой с тех пор Бухтой Скорби, потемнела от крови и копоти.
Здесь армия Пяти Народов потерпела первое сокрушительное поражение.
— Высадившись в бухте Никт, легионы Опустошителя двинулись на северо-восток. Не встречая на своем пути препятствий, они достигли Толоса — первого города людей на Акмеоне.
Толос Гордый. Толос Первородный. Термы и акведуки, гробницы героев на вершинах башен, цирк, славный колесничными боями.
Все, что осталось от того Толоса, с избытком поместится на дюжине гравюр, иллюстрирующих «Хроники былого». Остальное — прах, пыль, пепел.
— Тарту взяли Толос штурмом. Истребили его жителей. И разрушили город до основания.
Минутой молчания Серо Фалин отдал дань скорби городу поэтов и философов.
— Так пал Толос Первородный, — продолжил князь. — И восстал Толос Проклятый. Механическая цитадель Автократора, возведенная его рабами из трех разобранных Ковчегов. Город-машина. Город-ловушка. Главный оплот Врага.
Якош смотрел на гигантские зубчатые колеса и вращающиеся пушечные башни Толоса. На его печи и плавильни, на рвы, полные лавы и кипящих ядов. В его голове крутилось, что совсем недавно он видел упоминание о Толосе Проклятом. Совсем недавно.
Но где? И какое именно?
— Когда дым из недр Проклятого Города одел в траур Небеса, армия Опустошителя двинулась на юг, — продолжал князь Серо. — Ее цель, как утверждает мой побратим, граф Тойво, — была опушка Мирового Леса, северная оконечность Провала. Автократор стремился к крупнейшему из осколков Мертвой Звезды.
А пришел к первому своему поражению..
В первое мгновение лорду Белину показалось, что он видит зеленое море древесных крон. Но глаз выхватил в колыхании зелени штандарты знамен, похожих на огромные листья. Сами «деревья» были одеты в плащи и доспехи, на вид — из коры и тех же листьев-громадин. Их лица — величественные, красивые, совсем человеческие — смотрели на приближающихся рабов Опустошителя. Без страха. Без ненависти.
Дриаты. Народ Леса. Первенцы Акмеона. Сила, сломавшая хребет Врага в той полузабытой за давностью лет войне.
— Жизнь превозмогла смерть, — торжественно сказал князь. — Дриаты встретили армию Автократора на опушке Леса и разбили ее.
— Но война на этом не закончилась. С переменным успехом она продолжалась еще семьдесят лет. Пока в финальной битве сокровенная ярость флогеронов не затопила окрестности Толоса Проклятого.