Сердце Черного Льда [С иллюстрациями]
Шрифт:
Анже Савина и барон Белин почувствовали, как их ноги отрываются от пола. Жидкость в трубке высотомера превратилась в пузырь и поплыла вверх.
Сияние, исходящее от Небесных Князей, пульсировало вровень с биением их сердец.
Неподвластная более тяжести и гнету «Стрела» вошла в водопад.
И пронзила его насквозь.
Они оказались в тайном месте, заповедной части Ущелья Ропота. Ни на одной из известных лорду Белину карт не была обозначена долина, укрывшаяся за
Рев Суровой Дочери, давший имя ущелью, здесь стихал, терялся между островерхих скал. Когда моторы авионов остановились, барону показалось на секунду, что он оглох.
Ни зверь, ни птица, ни человек не смели нарушить тишину тайной долины.
Тишину, исполненную благоговения перед величием былых хозяев гор.
Якош Белин запрокинул голову. Левой рукой он бездумно теребил свой ус.
Он был поражен. Сметен. Раздавлен.
Ничего подобного ему не доводилось видеть за сорок с лишним лет жизни.
Если на взлетной площадке Гнезда Восхода он ощутил себя муравьем, то сейчас он превратился в песчинку.
— Первый раз я оказался здесь еще ребенком, — сказал Таиз Фалин. — Можете себе представить мои чувства.
— Что это? — спросил Лорд Алмаза.
— Небесный Страж Акмеона, мой лорд. Наша надежда в грядущей войне с Врагом.
Его тело, крылатое тело воина-эрона, достигавшее не меньше тысячи локтей в высоту, было отлито из сверкающего металла. Если бы солнце к тому моменту взошло над вершинами гор, блеск зеркальной брони мог бы выжечь глаза.
Но даже теперь долгий взгляд на Стража причинял боль.
Он был облачен по образцу эронов с фрески Рамока в пластинчатую юбку, нагрудник и шлем-маску. Клюв был сомкнут, глаза в прорезях маски смотрели в вечность. Крылья сложены за спиной.
Правая рука Стража лежала на рукояти ятагана, подвешенного к поясу. Левая была вытянута вперед и развернута ладонью вверх.
На этой ладони размером с гостиную замка Савина лежал матовый хрустальный шар.
— Я знаю, — сказал князь Фалин. — Штука на ладони Стража не похожа на розу. Но я думаю, мы простим нашим предкам склонность к поэтическим преувеличениям. Тем более, как настоящая роза, этот шар раскроется с восходом солнца.
— Поразительно.
— О, сущая мелочь по сравнению с тем, что случится после. Однако чтобы насладиться зрелищем, нам придется за несколько минут подняться к Хрустальной Розе.
— Боюсь, — сказал лорд Белин, — такой подъем по силам разве что вашим авионам. Но я сомневаюсь, что даже на столь гигантской ладони найдется место для посадки.
— О, вы почти угадали, барон. Почти. Не будем терять времени. Ренад!
Люди Ренада Гаири не теряли времени и без оклика князя. Из своего авиона они выгрузили и разложили на камнях конструкции из черной блестящей ткани и металлических трубок. Под присмотром молчаливого штурмана Гуинре они собирали разрозненные части в единое целое.
За спиной барона раздался скрежет. Повернувшись, он увидел, что задние опоры «Стрелы» раздвигаются,
Внутри оказался желоб в две трети корпуса длиной. В конце желоба, возле хвоста, стояли вроде как салазки — металлическая рама в человеческий рост на полозьях. Через весь желоб к салазкам тянулся основательной толщины трос, намотанный с другой стороны на железную лебедку.
Пока барон силился понять назначение мудреной конструкции, из кабины «Стрелы» выпрыгнула Гуинре. Махнула рукой людям Ренада.
Двое воинов, по случаю снявших грозовые доспехи, полезли с двух сторон на корпус «Стрелы». Они цепляли к концам выдвижных дуг тросы, пропуская их через блоки на концах дуг. Трос оказывался натянут на дугу, как тетива на лук, а вся конструкция с надетыми тросами стала походить на гигантскую баллисту.
Якош Белин не успел пуститься в догадки, чем «баллиста» будет стрелять. Ответ появился у него на глазах.
Люди Ренада под руководством штурмана закончили сборку. То, что у них получилось, напоминало два княжеских атвара. Каркасы в рост человека из переплетенных металлических трубочек, обтянутые гладкой тканью.
К одному «атвару» подошла Гуинре, ко второму князь Фалин. Одновременно они принялись с помощью воинов Грозы надевать их на себя. Металлические трубки пристегивались ремнями к локтям и предплечьям.
— Барон, — сказал Таиз Фалин. — Я прошу вас довериться мне и снять вашу кирасу и пояс. Даже с поддержкой Камня подъемная сила «крыла» не беспредельна. А Гуинре предстоит вместе с вами совершить очень точную посадку.
«Гуинре?»
Оказывается, даже Лорд Алмаза может не совладать со своим лицом.
— Да, княгиня Свед понесет вас. Анже весит меньше, да и у Гуинре гораздо больше опыта с «крылом». Это компенсирует то, что вам не приходилось еще подниматься в воздух.
— Надеюсь, у вас нет возражений, барон? — спросила Гуинре.
— Нет, что вы, — сердце барона все никак не хотело биться в лад с его родовым Алмазом. — Почту за честь.
Люди Ренада завели тросы-тетивы за салазки, закрепили на особом крюке. С помощью лебедки оттянули салазки к началу желоба, натянув все три тетивы. Вставили костыль, не дающий салазкам свободу.
Все было готово к пуску.
Княгиня Свед стала за спиной барона. Их скрепили ремнями.
Спиной Якош Белин чувствовал тепло тела Гуинре.
— Доверьтесь мне, барон, — тихо сказала княгиня.
«Умоляю, зовите меня Якош», — хотел сказать лорд Белин, но спохватился. Они знакомы всего час. Княгиня может счесть его бесцеремонным степным чурбаном.
— Вверяю вам всего себя, — сказал он.
Им помогли лечь на железные салазки. С гортанным вскриком сам Ренад Гаири выбил костыль. Распрямившиеся дуги рванули тетивы, посылая салазки к стопору в конце желоба.