Сердце демона (сборник)
Шрифт:
На такси они приехали в какой-то показавшийся ей древним район. Небоскребы из стекла сменились небольшими, спрятанными за каменными оградами домами. Майя уже знала, насколько дорого жилье в Токио, и наличие собственного дома в этом огромном городе вполне определенно говорило о статусе его владельца. Тем более, как поняла Майя, они очутились не где-нибудь на задворках, а довольно близко от центра.
«Может, это и не ее собственный дом, – рассуждала она, стоя рядом с отцом возле кованой калитки, – может, она все еще живет с родителями, и все это принадлежит им».
Но, как оказалось, Ариса жила одна. Когда они вошли в ухоженный чистый двор и направились по довольно узкой, выложенной живописными камнями тропинке к дому, она вышла им навстречу. Майя ожидала увидеть японку в традиционном кимоно и с соответствующей прической, но перед ними была современная миловидная девушка в обычных голубых джинсах и свободной рубашке. Распущенные по плечам волосы оказались каштанового цвета, лицо гладким и немного смуглым, миндалевидные глаза без тени косметики показались Майе очень красивыми. Ариса мягко пожала ей руку. Отец их представил. Когда они вошли в дом, Майя с любопытством огляделась. Обстановка оказалась весьма своеобразной, так как наблюдалось явное смешение стилей – присутствовали и явно японские детали, например неизменная ниша в стене с композицией икебана, раздвижные ширмы и циновки на полу, и европейская мебель в виде мягкого дивана и пары кресел, обитых узорчатым гобеленом. Но в гостиной было уютно, Майе там сразу понравилось. Дальше все шло по плану – они пили необычайно вкусный белый чай, ели предложенное угощение, какие-то небольшие печенья, которые Ариса испекла сама для дорогих гостей. Общалась она непринужденно, в основном на английском, отец машинально переводил для Майи. Но поняв, что та совсем не говорит на этом языке, Ариса перешла на русский. Как оказалось, она уже несколько лет изучает его. И говорила вполне сносно, правда, иногда смешно перевирала слова. Майя вновь испытала легкий стыд от своей безграмотности и дала себе слово, что начнет более активно и прилежно учить языки.
После чаепития они уселись на диван. По настоянию отца Майя захватила папку со своими рисунками. Ариса, как оказалось, не просто работала в галерее, но и имела диплом бакалавра искусств. Майя необычайно смущалась, ей казалось, что ее «мазню» не стоит показывать такому знающему специалисту, но отец настаивал, и Майя наконец раскрыла папку. Ариса, к ее удивлению, отнеслась очень серьезно к ее работам. Она долго рассматривала каждый рисунок, ее лицо выглядело задумчивым. Майя даже начала напрягаться. Когда последний лист был убран в папочку, Ариса внимательно посмотрела в глаза Майе. Та отчего-то сжалась.
– Ты рисуешь духов и… демонов, – вдруг сказала она. – И ты не боишься их изображать. Я даже заметила, что иногда ты проявляешь их сущность более ясно, где-то глаз демона, где-то его рот, а где-то и контуры лица.
Ариса старательно подбирала слова, чтобы передать мысль, но Майя уже не замечала каких-то неточностей ее русского. Смысл сказанного поразил, но и насмешил. Никогда ничего подобного она не пыталась изобразить.
– Духов и демонов? – изумился отец. – Это навряд ли! Дочка говорила, что просто рисует свое настроение. Так ведь? – повернулся он к Майе.
– Да, конечно! – закивала она. – К тому же я, по правде говоря, плохо знаю, кто такие эти существа. Что-то типа падших ангелов?
– Это сложные вопросы, – задумчиво проговорила Ариса. – Я имела в виду наших духов и демонов. Я принадлежу к синто, а в этой религии они, как добрые, так и злые, могут вселяться во все что угодно, ведь во всех предметах, и живых и неживых, имеется душа.
– Надо же! – пробормотала Майя. – Как тут у вас все… запущено.
– Ну почему же! – улыбнулся отец. – Во всем этом есть рациональное зерно. Например, японцы никогда не выбросят старую или сломанную куклу на помойку, что сплошь и рядом делают у нас.
– Да-да, – закивала Ариса. – Их принято относить в храм и поручать заботам буддийских монахов, знающих, как правильно провожать в последний путь и людей, и кукол.
– А то что? – поинтересовалась Майя. – В старую куклу вселится какой-нибудь злой демон и будет мстить своей бывшей хозяйке?
Она хотела пошутить, но Ариса выглядела серьезной.
– Именно так и происходит, – подтвердила она. – Ведь куклы – это не просто игрушки. Раньше их создавали для того, чтобы болезни и даже грехи переселялись в куклу, которую надлежало в третий день третьего месяца года бросить в воду или сжечь на костре.
– Кошмар! – прошептала Майя и снова открыла свою папку.
Она начала перебирать рисунки, стараясь найти в них тайный смысл, который вкладывала Ариса, но ничего такого особенного не видела.
– Меня поразила вот эта работа, – сказала Ариса и взяла из ее рук лист бумаги.
Рисунок изображал хаотичное смешение серых, бледно-розовых и темно-розовых пятен, словно подсвеченных изнутри солнечными лучами.
– Что ты думала, когда писала? – спросила она.
– Помню, в тот день я сидела на балконе, был очень красивый закат, я щурилась, и сквозь ресницы заходящее солнце выглядело именно сочетанием каких-то расплывчатых пятен, – пояснила Майя. – Мне захотелось это нарисовать, вот и получилась такая картинка. А ты что видишь?
– Лепестки сакуры, – призналась Ариса.
– И правда! – поддержал ее отец. – Я вот тоже подумал именно о сакуре.
– Знаю, что для японцев это что-то совсем особенное, – сказала Майя. – Это ваше священное дерево, да?
– Ты приехала в очень удачное время, – с улыбкой ответила Ариса. – Совсем скоро начнется ее цветение, а это самое волшебное время в году! Думаю, тогда ты почувствуешь, как мы любим сакуру.
– Наслышана, – ответила Майя. – Но при чем здесь злые духи? Ведь с ней, по идее, у вас связано все самое светлое и радостное!
– Каждый цветок сакуры рассказывает, по японскому поверью, о судьбе ребенка, – начал отец. – Существует легенда: чтобы доказать правителю Сегуну жестокость князя Хотты, смелый старшина деревни Сакура привел к нему своих детей и показал их спины, сплошь покрытые побоями княжеских слуг. Наказанный Хотта затаил смертельную обиду на жалобщика. Ему удалось тайком схватить Сакуру с детьми, он привязал их к вишне и запорол до смерти. С тех пор вишни в Японии цветут розовыми цветами, ведь их окропила кровь безвинных детей Сакуры.
– Грустная легенда какая, – тихо сказала Майя и встала. – Я даже представить не могла!
Она заметила, как отец во время своего рассказа взял Арису за руку, и решила оставить их наедине.
– Ты куда? – удивился отец.
– Подышу воздухом, – ответила она и улыбнулась смущенной Арисе.
Обойдя дом кругом, Майя обнаружила крохотный, но необычайно живописный садик.
По горке из разноцветных камней бежал маленький, но самый настоящий каскадный водопад, дорожки были выложены розовато-серой плиткой, изогнутые низкорослые ели оживляли садик своей густой зеленой хвоей. Майя уселась на деревянную скамью и погрузила взгляд в округлый прудик, образованный водопадом. Фигурка цапли стояла посередине и словно смотрелась в воду. Майя скоро ощутила умиротворение, ей нравилось находиться здесь, и даже то, что будто бы она рисовала демонов, сейчас казалось неважным. Хотя вначале слова Арисы неприятно поразили ее. Но как поняла Майя, демоны в Японии – это не обязательно что-то ужасное и враждебное, по словам Арисы выходило, что они могут жить во всем и даже в этой скамье, на которой она сейчас сидела. Майя улыбнулась этой мысли, показавшейся ей нелепой, но машинально погладила шероховатую поверхность дерева и тихо произнесла: