Сердце дракона, или Путешествие с Печенюшкиным
Шрифт:
– - Цены скачут, просто жуть какая-то, -- вздохнула Алена, как взрослая, и, распахнув полу шубы, достала потертый кошелечек.
Лиза вечно все теряла, поэтому общее достояние, сэкономленное на школьных завтраках, сладостях и жевательной резинке, хранилось у Аленки. Лиза даже не спорила. Последние приключения с картоморами, пещерами, бриллиантами и заточением на острове Люгера сильно укрепили ее доверие и уважение к сестре.
Кстати, бриллиант Коломбы, оцененный в абсолютно фантастическую по российским понятиям сумму, Лиза отдала. Правда, перед расставанием она два вечера плакала украдкой, любуясь
Сестры, путаясь, долго пересчитывали разнокалиберные бумажки и монеты. В обрез, едва-едва, но денег хватило. Обе книги, "Вдоль по радуге" и "Смертельную кастрюлю", Алена надежно упрятала в зеленый рюкзачок. Пора было возвращаться домой -- подступал полдень, а дел еще предстояла уйма.
К автобусной остановке они шли молча, крепко держались за руки, думая об одном и том же: а вдруг не получится? То и дело навстречу попадались лихие подростки, мальчишки, а порой и девчонки, в специально расстегнутых пальто. Под верхней одеждой у них на свитерах, а у самых морозоустойчивых даже на майках красовались изображения рыжей голубоглазой обезьянки. В народе такие майки и свитера именовались "печенюшками", а их обладатели получили устойчивое прозвище "пиччифаны". В каждом уважающем себя населенном пункте мира существовали теперь клубы поклонников Печенюшкина.
В большинстве своем клубы дружили, переписывались, и даже носилась в прессе, на телевидении и радио идея создать единый, всемирный "Пиччи-клуб". Однако же некоторые клубы враждовали с остальными, считая, что только они поклоняются Печенюшкину правильно. Рассудить их было некому. Вот уже четвертый месяц обитатели Фантазильи никак не давали о себе знать. Никому. Даже сестрам Зайкиным.
Сначала дамы-патронессы, то есть Клара-Генриетта и Фантолетта, появлялись у сестренок по очереди, примерно каждые три недели. И всегда, как назло, родителей во время визита не оказывалось дома. Лиза подозревала, что деликатные волшебницы просто стесняются взрослых, хоть гостьи и утверждали обратное.
Все же на отсутствие внимания к себе мама и папа Зайкины пожаловаться не могли. Маленькие подарки, всегда оставляемые для них, привели бы в восторг кого угодно. Чего стоила одна только помада в серебристом футлярчике! Касаясь губ, она всегда оказывалась именно того цвета, что идеально подходил под сегодняшний наряд и косметику. Эта помада была вечной, светилась в темноте, могла служить ночником, отзывалась на малейший свист и вежливо смеялась даже неудачным папиным шуткам. Или носовой платок для папы -- он мигом вылечивал насморк, с легкостью оттирал любые пятна с любой поверхности и сам при этом никогда не пачкался и не мялся...
В последний раз, перед Новым годом, волшебницы появились с поздравлениями вдвоем. Они принесли сестренкам елку -- настоящую, чудесную, да еще и складную. Хвойный аромат плыл по всей квартире. Девчонки ходили у елки кругами, млея от подарка.
– - Конфеты, орехи, яблоки можно снимать и есть, -- объясняла Фантолетта.
– - Они тут же вырастут снова. А когда праздники закончатся, достаточно снять -- вот, видите, сбоку -- голубую звездочку.
Фея поднесла руку к игрушке, звезда оказалась в ее ладони, и тут же благоухающее чудо пропало. Аленка с Лизой не сразу и различили на полу маленькую -- с авторучку -- пластмассовую елочку ядовито-зеленого химического цвета.
– - Складная, -- напомнила Фантолетта.
– - В таком виде ее легко спрятать до следующей зимы. Повесите звездочку -- оживет снова.
– - А это что?
– - Лиза проворно подняла с пола, из-под елки, резную деревянную шкатулочку размером со спичечный коробок и силилась открыть ее, близко поднеся к глазам.
– - С-с-сюрприз......
– - прошелестела кобра.
– - Пропус-с-ск в Фантазилью. Приедете к нам в гос-с-сти, прос-с-сто отдохнуть. Давно ждем.
– - Но сейчас еще рановато, -- подхватила фея.
– - Спрячьте куда-нибудь. Шкатулка, кстати, пока и не откроется. Печенюшкин грозился вскоре навестить вас, он объяснит правила.
– - Солидно!
– - восхитилась Лиза.
– - А когда? До Нового года успеет? Как он там?!
– - Вес-с-сь извелс-с-ся......
– - Клара-Генриетта жалостливо вздохнула.
– - Не с-с-спит Ес-с-сть вообще брос-с-сил. Полнос-с-стью. Легенды, волшебные книги, с-с-старинные хроники. С-с-с головой зарылс-с-ся. Надеется вос-с-скресить Мурлыку Баюновича, но ничего не может нащупать, бедный. Да еще эти командировки. То Венера, то С-с-сахара, то аж на дне океанс-с-ском что-нибудь да с-с-стряс-с-сетс-с-ся. К Новому году, пожалуй, и не ждите......
Новый год. Рождество. День рождения мамы. Восьмое марта... Дни шли один за другим со своими радостями и неудачами. Вестей из сказки больше не было. И постепенно становилось ясным -- в Фантазилье что-то случилось. У сестер, сникших от неизвестности, в долгих ночных спорах вызрело тайное решение --надо пробиваться на выручку.
Волшебные колечки, сколько ни крутили их на пальцах Лиза с Аленой, не помогали. Видимо, на кольца не стоило рассчитывать -- они действовали, только если девочки сами оказывались в беде. Надежда оставалась лишь на подаренную шкатулку -- загадочный пропуск в Фантазилью.
– - Взламывай!
– - Лиза махнула рукой.
– - Хуже не будет! Сами обещали и не едут. Может, им там какое-нибудь чудище зверское уже руки-ноги пооткусывало!
Аленка еще раз оглядела приготовленное на диване снаряжение. Термос с чаем. Сверток с бутербродами. Толстая шоколадка: если придется туго, съедая в день по дольке, можно продержаться немало времени. Отдельный сверток --две книжки в хрустящей бумаге -- подарок фантазильцам, вклад наземного автора в летописи Волшебной страны.
По экземпляру обеих повестей с дарственно-благодарственными надписями сочинителя сестрам, изрядно помогавшим в их создании, давно стояли на книжной полке в детской. Автор почти не привирал, был в освещении событий довольно честен, но Лиза втайне считала, что можно было достичь и большей художественной яркости. Не забывайте, она ведь и сама была начинающей писательницей. Последний образец Лизиного словотворчества, придавленный резинкой-слоненком, лежал на виду в гостиной, на журнальном столике.