Сердце дракона. Часть первая

Боярова Мелина

И что ему за дело до моего здоровья! Что, не могу провести день в постели? Вот навязался на мою голову.

— Я бы хотела просто отдохнуть, — как можно мягче сказала я, — это преступление?

А еще мне до чертиков надоело твое общество!

— Мали, — Кай завладел моей рукой. Поднес ее к губам, чтобы поцеловать. Замер, вдыхая аромат кожи. Тут же его лицо исказила злоба, — на тебе запах дракона, — выдавил он. При этом взгляд стал жестким, глаза превратились в две узкие щелочки, а губы плотно сомкнулись.

Одним

рывком вампир сорвал шаль. Увидев, что на мне нет ошейника, Кальмин застыл.

Затем лицо исказилось такой ненавистью, что я невольно отшатнулась. Мою руку продолжили сжимать теперь уже в железных тисках.

— Не может быть, — прошипел вампир, — он не мог заинтересоваться тобой настолько, чтобы…

— Кай, это не Максимус, — я смогла вздохнуть, потому что от страха забыла как дышать.

Наверняка вампир пришел к тем же выводам, что и Лесмия. — Пусти. Ты делаешь мне больно.

— Не Максимус?

Мне показалось, или я услышала в голосе нотки облегчения. Но мою руку не отпустили.

— Это не отменяет того, что произошло. Теперь, даже интересно, у кого получилось снять заклинание тари.

Мой взгляд упал на столик у кровати, где лежала записка от Ксавьера. Как я могла забыть про нее? Вампир проследил за тем, что меня заинтересовало и, опережая действия, схватил листок. Прочитал.

— Твой К, — вампир вопросительно посмотрел на меня. Кажется, в его голове сложилось два и два. — Берратокс, — Кай прошипел имя так, словно оно жгло язык.

— Да. Это Ксавьер! И что? Какое тебе дело? Ты учитель этикета. Все. Ты не имеешь права шипеть на меня. Тебя не касается, кого я люблю!

— Любишь? Ты его любишь? Бред. Ты не можешь. Я прекрасно осведомлен, как твое тело реагирует на меня. Знаю, что ты чувствуешь в тот момент, когда я тебя целую.

— Ты заставляешь меня это чувствовать, — возмутилась я, — пользуешься силой обольщения. Но это не значит, что я буду испытывать то же самое без афоверо.

— Ты врешь.

Я в момент оказалась вжатой в кровать. Мужские губы заскользили по шее, а руки наглым образом стали освобождать от платья.

— Прекрати! — взвизгнула я, вырваясь. Но мои жалкие потуги походили на двусмысленные движения. Поскольку вампир очень плотно прижимался ко мне, я тут же почувствовала полноту его возбуждения, — ты не посмеешь! Нет.

Неужели он не остановится? — поняла я и испугалась. По-настоящему. Если раньше я позволяла некоторые вольности, то теперь нет. Я не хотела. А что если кто-то зайдет, увидит.

Что, если Ксавьер узнает? За кого он меня примет? Черт, да как я сама себя буду чувствовать после этого? — Мне стало противно. До омерзения.

На глаза навернулись слезы. Я стиснула зубы и губы, чтобы не дать Каю поцеловать себя. Из последних сил продолжала сопротивляться. Хотя уже ни на что и не надеялась.

Вампир никогда не скрывал своих намерений. И то, что он узнал

о Ксавьере, вывело его из себя. Он не остановится, пока не получит желаемого. Я погибла. Уж лучше бы и не было этой ночи с драконом. Тогда бы он не узнал. И чертов ошейник был бы на месте. И Кальмин держал бы себя в руках. Конечно, теперь я не тари. Со мной можно сделать все что угодно.

— Не-на-ви-жу! — процедила я. Эмоции ядом вспыхнули внутри, распространяя отраву по всему телу.

Было противно. До жути. До скрежета на зубах. Прикосновения вампира вызывали отвращение. Ощущение беспомощности отравляло душу.

Я обмякла. Зажмурилась. Сопротивляться не было смысла. Кричать тоже. Пусть делает свое дело и проваливает. А я… Не знаю, мне уже будет все равно.

Почувствовав, что меня отпустили, я открыла глаза. Кальмин сидел рядом и тяжело дышал.

Пальцы на его руках с силой сжимались и разжимались, оставляя на ладонях кровавые полумесяцы. Смотрел вампир на меня странно.

— Я тебе настолько противен?

Я не ответила. Чтобы прикрыться, я схватила подушку, прислонила ее к груди. Затем отползла на другой конец кровати.

Что случилось? Почему он отпустил? О, Боже! — я сразу и не поняла. В этот раз он не использовал силу. Поэтому я не почувствовала желания и не поддалась его чарам. Кай хотел проверить. Ну, что ж. Вот что из этого получилось.

— Прости, — пробормотал вампир, — я… Не думал, что все окажется так. Ты не должна ненавидеть меня. Я все испортил, да? Сожалею. Прости, — Кай был бледнее мела. Хотел дотронуться до моей руки, но я резко отдернула ее. Он вздрогнул, будто от удара, и глухим голосом спросил, — что я могу сделать, чтобы искупить вину?

— Отвернись.

— Что?

— Отвернись, мне нужно одеться. Что будет, если кто-то зайдет и увидит меня… нас.

— Да, конечно, — Кай послушно отвернулся.

Я тем временем поспешно натянула платье и поправила разметавшиеся волосы. Затем разгладила покрывало и снова устроилась на подушках, будто ничего и не было.

— Все, — сообщила я Кальмину.

Вампир повернулся. Мазнув по мне взглядом, виновато улыбнулся. Потом пересел с кровати на пуф. Казалось, он напряженно о чем-то размышляет.

Кто его знает?

За каменным лицом сложно что-то угадать. Но говорить он не спешил, а я молчала. Пауза затянулась.

— Мали, — Кальмин нарушил, наконец, тишину, — не знаю, сможешь ли ты простить меня.

Я не сдержался. Еще никто… В общем, ты мне не безразлична…

— Кальмин, — я покачала головой, — ты должен знать, что у нас бы ничего не вышло. Я полюбила Ксавьера, как только увидела. Прости, но лучше скажу правду сразу.

— То, что вам удалось снять ошейник тари, большая удача, — вампир цедил слова. Его лицо не отражало эмоций. Однако я чувствовала, что ему больно. — Но оставаться здесь опасно.