Сердце дьявола
Шрифт:
– Тихо, тихо, тихо. Все кончилось. Все уже кончилось. Он ушел. Его нет. Вы в безопасности. Маринка увидела стоящего посреди комнаты Сергея Сергеевича. Толстяк растерянно улыбался, еще не веря, что все закончилось благополучно. Сотрудница, дура чокнутая, пришла в себя. Значит, не нужно будет оплачивать производственную травму. А что? Любой психиатр мигом докажет, что «крышу сорвало» у девочки только благодаря тяжелым психологическим условиям.
– Мариночка, – елейным голоском пропел Каляев. – Вы очнулись? Ну, слава Богу. Слава Богу. А мы-то, мы-то как переволновались все. Телохранитель повернулся к нему,
– Я отвезу Марину домой. Надеюсь, вы понимаете, что ни о какой работе теперь не может быть и речи.
– Конечно, конечно, – всплеснул пухленькими ручками Сергей Сергеевич. – Пусть Мариночка побудет дома денек-другой, отдохнет, оправится. Мысль его была тривиальной и понятной, как шлагбаум: «Надо держать эту психопатку подальше от фирмы». Телохранитель посмотрел на Маринку:
– Вы можете идти? Она кивнула, оперлась рукой об пол, попыталась подняться. Однако колени подогнулись, и Маринка вновь оказалась на полу.
– Осторожно, осторожно, – приговаривал телохранитель, бережно поддерживая ее поперек спины. – Встаем, медленно, не торопясь. Вот так. Аккуратно. Голова кружится? Ноги как будто ватой набили, да? Ничего страшного. Нормальная реакция организма на избыток адреналина в крови. Это пройдет. – Он покосился на толстяка. – Когда приедет наряд, скажите им, чтобы перекрыли все выходы из здания. Я позвоню на Петровку, через десять минут здесь будет группа захвата. До их прибытия никому из комнат не выходить.
– Хорошо, хорошо, – торопливо закивал Сергей Сергеевич. – Не беспокойтесь. Все сделаем. – Он словно перекладывал ответственность за жизни своих сотрудников с собственных пухлых плеч на плечи этого молодого, здорового парня. И, надо сказать, делал это Каляев с большой охотой. Ему было страшно не меньше, чем всем остальным. – Я сейчас же… Немедленно…
– Пойдемте, – мягко сказал охранник Маринке. Он провел ее по коридору, по лестнице. Они спустились до третьего этажа. Здесь Маринка остановилась, указав трясущейся рукой на телефон. Трубка, покачиваясь, висела на шнуре у самого пола.
– Он мне звонил. Боря мне звонил.
– Вы уже говорили, – напомнил телохранитель.
– Нет, он звонил еще раз… – Маринка с трудом сглотнула тягучий горький комок, застрявший в горле. – С этого аппарата. Уже… уже после того, как вы уехали.
– Вон как? Телохранитель, не отпуская Маринку, чуть подался к прикрытой двери, ведущей в темный коридор третьего этажа, и пнул ее ногой. Створка распахнулась, с пушечным грохотом ударившись о косяк. Желтый прямоугольник света упал на квадратики линолеума, выхватил из мрака лежащее на спине тело. Белые скрюченные пальцы, тусклый ободок обручального кольца, задранный к потолку острый подбородок, под которым страшно зияет фальшивая улыбка. И большая, черная, похожая на языческий нимб, лужа вокруг головы.
– Этот ублюдок опаснее, чем я думал, – пробормотал телохранитель, увлекая Маринку за собой. – Мы его недооценили. На первом этаже молодой квадратный парень с растерянной усмешкой, выдававшей испуг, караулил дверь. Рядом с ним, зажимая разбитое лицо, сидел на полу «пятнистый» бугай. Увидев телохранителя, он поморщился, буркнул:
– Ну ты даешь, начальник.
– Извини, некогда было объясняться, – ответил тот. – В следующий раз сначала проверь документы, а уж потом открывай дверь.
– Ладно, запомню.
– У тебя пушка заряжена? Или так, для вида?
– Две обоймы, – снова поморщился бугай.
– Вытащи ее из кобуры и до прибытия милиции держи под рукой. – Он повернулся к молодому: – Наряд вызвал?
– Сейчас подъедут.
– Молодец. Смотрите в оба, ребята. По зданию бродит вооруженный ножом психопат. Он уже перерезал горло охраннику с третьего этажа и, конечно, не задумается, если придется прикончить еще двоих парней. Понятно? Бугай кивнул серьезно, достал из кобуры «макаров» и передернул затвор, пробурчав: «Пусть только сунется». Молодой же побледнел и заулыбался панически. Телохранитель и Маринка вышли на улицу, зашагали к припаркованной на углу «четверке», забрались в салон. Охранник запустил двигатель и включил печку. Теплая волна покатилась в салон. Маринка, кутаясь в пальто, отвернулась к окну и слепо уставилась сквозь стекло на пустынную, залитую светом фонарей улицу. По Арбату с ревом проносились машины. Телохранитель достал из кармана сотовый телефон, набрал номер.
– Алло, – сказал негромко, не желая лишний раз беспокоить пассажирку. – Это я. Как дела? Та-а-ак. Я же говорил, что это очень хитрый и очень опасный ублюдок. Вот что, парни, подъезжайте-ка на Арбат. Здание телефонного узла, напротив «Праги». Этот гад где-то внутри. Надо его «выкурить». Нет, не уйдет. Я поставил двоих местных у входа. Они его не выпустят. Да, ствол у них есть. Один, правда, но этого хватит. И наряд сейчас подъедет. Потом отзвони. До связи. Телохранитель отключил телефон, сунул его в карман, хмыкнул.
– Номер, который вам дали, «липовый». Мы проверили. Никакого Бори, конечно, в квартире не было. Благопристойная семья. Мама – учительница, папа – ветеринар, сын – школьник. Наш «друг» просто подключил свой аппарат напрямую к распределительному щиту. Не сомневаюсь, что и все предыдущие разы он пользовался этой маленькой уловкой. По номеру нам его не поймать. Маринка даже не пошевелилась. Просто сидела и смотрела в окно.
– Ладно, – сказал телохранитель. – Ребята поставят все здание вверх дном, но его найдут. Никуда этому уроду теперь не деться. Можно считать, он у нас в руках. Телохранитель нажал на газ. «Четверка» взвизгнула колодками, разворачиваясь, рванула по темной Поварской, резко свернула в Борисоглебский переулок, пронеслась до Арбата и пошла вправо, к Кутузовскому. На протяжении всего пути телохранитель поглядывал в зеркальце заднего вида. Проспект казался почти пустынным, ночь все-таки. До дома они домчались за четверть часа. Машина остановилась на углу. Телохранитель заглушил двигатель.
– Во дворе сейчас не приткнешься. Ну да ничего. Я провожу вас до квартиры. В любом случае за нами никто не следил. Это точно. Маринка, всю дорогу смотревшая в окно, вздохнула, выпрямилась, сказала, глядя прямо перед собой:
– Знаете, я подумала и решила… Не нужно больше меня охранять. Телохранитель внимательно посмотрел на нее, затем пожал плечами:
– Позвольте спросить, почему?
– Вы не можете его остановить. Никто не может его остановить. – На лице Маринки застыло ледяное спокойствие. – Вы не просто недооценили этого человека. Вам даже невдомек, насколько ваше представление о нем не совпадает с действительностью.