Сердце Единорога. Стихотворения и поэмы
Шрифт:
Гнездится змей девятиглавый...
Се Лев радельцам веры правой
1890 Велит собраться на собор —
Тропой, через Вороний Бор,
К Денисову Кресту и дале
На Утоли Моя Печали!..
А на собор пресветлый просим
Макария — с Алтая лося,
От Белой пагоды — Дракона.
Агата-столпника — с Афона,
С
От суфиев — Абаза-змея
1900 Да от рязанских кораблей —
Чету пречистых голубей,
Еще Секиру — от скопцов!..
Поморских братий и отцов,
Как ель, цветущих недалеко,
Мы известим особь сорокой!»
Так мамины гласили свитки —
Громов никейских пережитки.
Земным поклоном бегуны
Почтили отзвуки струны
1910 Узорной корсунской псалтыри,
Чтоб разнести по русской шири,
Как вьюга, искры серебра
От пустозерского костра.
* * *
Денисов Крест с Вороньим Бором
Стоят, как воины дозором,
Где тропы сходятся узлом.
Здесь некогда живым костром,
Белее ледовитых пен,
Две тысячи отцов и жен
1920 Пристали к берегу Христову.
Не скудному мирскому слову
У зорить отчие гроба,
Пока архангела труба
Не воззовет их к веси новой,
Где кедром в роще бирюзовой
Доспеет русская судьба.
Денисов Крест — потайный знак,
Что есть заклятый буерак,
Что сорок верст зыбучих мхов
1930 Подземной храмины покров.
В нее, по цвету костяники,
Стеклись взыскующие лики:
Скопец-Секира и Халдей,
Двенадцать вещих медведей
С Макарием — лесным Христом,
Над чьим смиренным клобуком
Язык огня из хризолита,
И Елпатея — риза сшита
Из омофорных подоплёк —
1940 Все объявились в час и срок.
В подземной горнице, как в чаше,
Незримым опахалом машет
И улыбается слюда —
Окаменелая вода.
Со стен, где олова прослои
И скопы золота, как рои,
По ульям кварца залегли, —
То груди Матери-земли
Удоем вспенили родник.
1950 Недаром керженский мужик,
Поморец и бегун от Оби
Так величавы в бедном гробе.
«Обр?з есть нереченной славы», —
Поют над ними крыльев сплавы,
Очей, улыбок, снежных лилий.
В их бороды из древних былей
Упали башни городов,
Как в озеро зубцы лесов.
И в саванах, по мхам олени, —
1960 Блуждают сонмы поколений
От Вавилона и до Выга...
Цвети, таинственная книга
Призоров чарых и метелей,
Быть может, в праздник новоселий
Кудрявый внук в твои разливы
Забросит невод глаз пытливых,
Чтоб выловить колдунью рыбу —
Певучеротую улыбу!
Но ты, железный вороненок,
1970 Кому свирель лесных просонок
Невнятна, как ежу купава,
Не прилетай к узорным травам,
Они обожжены грозой —
России крестною слезой!
И ты кровавый, злобный ящер,
Кому убийство песни слаще
И кровь дурманнее вина,
Не для тебя стихов весна,
Где под ольхою, в пестрой зыбке
1980 РоЯТСЯ ИВОЛГИ-улыбки
И ель смолистой едкой титькой
Поит Алёнушку с Микиткой
(То бишь Федюшу с Парасковьей.
К чему приводит цветословье!).
Собор пресветлый вел Макарий,
Весь в хризолитовом пожаре,
И с ним апостолы-медведи —
В убрусах из закатной меди,
Венцы нездешней филиграни.
1990 «Отцы и сестры, на Уране
Меч указует судный час,
Разодран саккоса атлас
И веред на церковной плоти,
Как лось, увязнувший в болоте,
Смердящим оводом клокочет.
Смежила солнечные очи
София на семи столпах.
И сатана в мужицких снах