Сердце Эухеньо

Синяков Августин Степанович

Тут стал его подозрительным взор.
–

Может вы подлый и злой ревизор?"

Хесус, сощурив презрительный глаз,

Грозно вскричал: "Вот же ты пидорас!

От вас, ревизоров, мне нету житья!

Чтоб впредь миновала нас чаша сия,

Я вас микроскопом сейчас же убью".

Закончив, он поднял машину свою.

Наш Похуеску застыл в изумлении,

И не оказывал сопротивления,

И мог бы быть очень бесславно убит,

Когда вдруг

вмешался армянский джигит.

Бахус бутылкой отбил микроскоп,

Хесус в испуге отпрыгнул, как клоп,

И возопил: "Да ведь он ревизор!

На нашу он МАЗУ намажет позор!"

"Хесус! Окстись, это ж наш космонавт.

Его мы пошлем в марсианский ландшафт".

"А, космонавт... очень рад, очень рад.

Я - Телескопский - теперь тебе брат.

Вот, подержи микроскоп пять минут.

Возможности этой отчаянно ждут

Многие люди по нескольку лет.

Все? Подержал? Ну, ступай на обед".

И Эухеньо в смятении чувств

Шел на обед, кулинарных искусств

Чтобы вкусить. Заказал он супец

В тюбике, в тюбике также бифштекс.

Сел он за стол, стал питанье вкушать,

Марс представлять и о Марсе мечтать.

В мыслях он видел себя в пиджаке

С атомно-лазерной пушкой в руке.

На фоне краснеет шикарный пейзаж.

Выходит газеты огромный тираж -

Фото его на обложке пестрит:

"Супергерой!" - заголовок гласит.

И в телевизоре все про него.

Похоже, великое он существо!

"Видимо, место свое я обрел", -

Думал герой и лицом своим цвел.

Через неделю пошил он пиджак.

Статен весьма стал в нем наш вурдалак,

На конференцию был приглашен,

С речью приветственной выступил он,

Аплодисмент очень бурный снискал

И на вопросы затем отвечал.

В МАЗУ вернувшись, составил отчет.

Тот состоял из страниц пятисот.

Справку подал, бизнес-план, заявление

И презентацию наш Эухеньо.

После еще посетил семинар

И получил небольшой гонорар.

Тот гонорар он на брюки спустил -

Очень хорошие брюки пошил.

После заполнил десяток анкет

И посетил Марсианский совет.

Он на Совете сказал пару фраз.

Был вот таким его краткий рассказ:

"Я космонавт, космонавт Похуеску.

Раньше я жил вон за тем перелеском,

Теперь я заполнил десяток анкет,

Стою перед вами красиво одет,

Брюки пошил и прекрасный пиджак -

Никто и не видит, что я вурдалак.

Готов я сейчас же на Марс полететь,

Нет сил бюрократию больше терпеть".

Директор Совета насупливал бровь:

"Изволь, Похуеску, доклад приготовь.

А то я чего-то тебя не пойму -

Но в письменной форме быстрей восприму".

Вздохнул Эухеньо, составил доклад.

По смыслу доклад был весьма жидковат,

И на доработку отправлен он был.

Страдал Эухеньо, поправки вносил.

Внезапно среди марсианских забот

Постиг Эухеньо и всех Новый год,

И принялись все КПЭ составлять,

И пыл Похуеску стал ослабевать.

По офису друг наш понуро ходил,

А весь персонал за компами тусил.

Тут наш Эухеньо пришел в туалет,

Отлил в писсуар и услышал фальцет:

"Я Сайда Бордо, я уборщица тут!

Землю крестьянам и Гитлер капут!

Асталависта и но пасаран!

Табличку не видел, тупой уебан?!

"Суперуборка! 12 минут!

Сайда Бордо убирается тут!""

И охуел космонавт Похуеску.

Хотел рассказать он ей про перелески,

Но был слишком сильно уборкой смущен.

Сумел произвесть он лишь сдавленный стон.

А Сайда продолжила свой монолог:

"Итак, раз ты тут оказался, дружок,

Давай мне с уборкой скорей помогать.

За фон Баклажяна ебашь, твою мать!"

Быстро отмыли они туалет.

Поведала Сайда герою секрет:

"Спасибо, что ты мне помог, Похуеску,

Но шел бы ты лучше в свои перелески.

В МАЗА еще ни один человек

Не покидал атмосферу вовек.

Директора засчет космопрограмм

Пьют охуенный коньяк по утрам,

В ракете летают родню навестить

И не гнушаются им подарить

Нефть и икру, суперавтомобиль,

Золота слиток и аэрогриль.

Это лишь список неполный того,

Что подарил Бахус на Рождество

Маме своей. Я молчу о заводе,

Что очень плохое вино производит.

Хесус же любит лишь свой микроскоп -

Ходит и смотрит различный микроб,

Деньги вливает в него без конца.

Для микроскопа купил два дворца,

Также купил дорогой постамент,

Рядом специально им нанятый мент

Тот постамент охраняет всегда.

Такая, дружок мой, у МАЗЫ беда.

Деньги со свистом уходят в трубу.

Жизнь я такую видала в гробу.

Знаешь, пойду-ка уволюсь сама.

В случае противном сойду я с ума".

Сев за обшарпанный письменный стол,

Те двадцать лет, что он в МАЗА провел,

Санализировал наш Эухеньо,

Все осознал и подал заявление.

Офис кругом еще раз обошел,