Сердце феникса
Шрифт:
Афина замерла, глаза изменили цвет, огненные крылья расправились за спиной. Перед милордом предстала хищница во всей красе. Она сосредоточилась на Тайлере, пытаясь уловить его эмоции, чтобы понять блеф это или правда. Все что ощущала – ровное сердцебиение, решимость и хладнокровие. Поняла, что Тайлер готов пожертвовать ребенком, чтобы спасти собственную шкуру и отступила.
– Тебе далеко не уйти, воин, – прорычала она, я выслежу тебя и уничтожу.
– Афина, я люблю тебя, а ты предала меня! Мы столько времени провели вместе, неужели ты готова пожертвовать своими чувствами? – с тоской проговорил он.
– Любовь – это наша слабость, поэтому от нее нужно избавляться! Да, я полюбила тебя, но крылья никогда не дарую, потому что, имея силу дракона, ты будешь желать большего – бессмертия. Что тогда ты выберешь,
– Афина, я заберу Лилию с собой, вот увидишь, дочь меня не предаст, потому что я люблю ее, и она полюбит меня, – прорычал мужчина и попятился назад, подхватывая малышку на руки.
Женщины его не тронули, побоялись, что он убьет Лилию, ведь своими детьми они дорожили, так как фениксы рождались очень редко.
Тайлер девятнадцать лет скрывался с дочерью, заметая следы, чтобы Афина не вычислила его местонахождение. Растил дочь, даря ей любовь и заботу. Она была его первенцем. Лилия казалась ему прекрасным ангелом, нежным, добрым и беззащитным. Он в ней души не чаял. Забыл обо всем на свете, хотел посвятить свою жизнь прекрасному созданию, которая, подрастая, напоминала ему Афину. Тайлер осознал, что искра феникса затормаживала его старение. В свои сорок шесть он выглядел не старше тридцати. Лилия любила Тайлера, но не как своего отца, а как мужчину. Он понял это, когда поймал на себе ее взгляд, полный желания. Этим фениксы отличались от людей. Мужчин в их клане не было. Говорили, что первые женщины-фениксы возникли из древнего огня. Дочери пламени, которые обретали облик смертных, но как таковыми ими не являлись. Тайлер всего лишь подарил Лилии способность обретать человеческую форму, и отцом его сложно было назвать, ведь их гены были совершенно разными. Милорд же все равно воспринимал ее как дочь и жил по людским законам, поэтому никогда бы не посягнул на добродетель собственного дитя.
Лилия очень обижалась из-за того, что Тайлер не желал ее. Мужчина слишком поздно осознал, что, скитаясь с дочерью и живя то в лесу, то в пещерах, она не видела других людей. Милорд знал, что фениксы в таком возрасте очень влюбчивы, а кого она еще могла выбрать объектом своей любви, если никого вокруг не видела?
Как-то Тайлер вернулся с охоты и принес тушу кабана в пещеру, где жил с дочерью. Рассказывал Лилии о том, как легко удалось подстрелить добычу, а девушка делала вид, что слушает. Подошла к отцу и обняла. Опомниться мужчина не успел, ощутив покалывание на коже. Дочь отдала ему половину своего огня, наделила крыльями в надежде, что дракон не сможет сопротивляться желанию и любви, ведь пламя у них одно на двоих. Тогда Тайлер приобрел невероятную силу. Возникло желание вернуться в свой замок, навести порядок в поместье. А еще лучше было бы убить своего брата Ника, чтобы самому стать королем и править севером.
Тайлер вернулся в родные земли с Лилией. Когда он представлял ее своим подданным в качестве дочери, девушка кривилась и морщилась, ведь хотела, чтобы милорд стал ее мужчиной. Не могла феникс понять причину, по которой Тайлер ее отвергал.
Жизнь начала потихоньку налаживаться: милорд навел порядок в землях, собрал свое войско, его дочерью восхищались. Тайлер в ней души не чаял, любил больше всего на свете. Вот только когда Лилии исполнилось двадцать, за ее спиной расправились огненные крылья, пламя окутало ее тело, и глаза изменили цвет. Мужчина смотрел на дочь и боготворил это создание. Лилия в тот момент словно прозрела, древний огонь, что наполнял ее вены, открыл ей истину, поделился сведениями, которые веками копили ее сестры. Девушка осознала, что совершила ошибку, наделив мужчину крыльями. Он был ее слабостью, ведь сердце и душа Лилии принадлежали Тайлеру. Инстинкты подсказывали, что рано или поздно милорд отнимет ее бессмертие. Феникс не получила взаимности от мужчины и решила вернуть свой огонь обратно, а чтобы это сделать, нужно убить дракона, если не отдаст добровольно. Несмотря на то, что Лилия любила до безумия Тайлера, все же напала на него. И в тот момент он прозрел, окончательно понял, что Афина была права. Феникс не человек, она хищник, который не желает иметь слабости. Слишком часто мужчины предавали их вид, отнимали сердца, и огонь предупреждал своих дочерей об этом, поэтому фениксы никогда не оставляли драконов в живых, ведь для них это угроза. Лилия выдернула свое перо и попыталась проткнуть закаленного в боях воина. Тайлер увернулся от удара, расправил свои крылья и взял свое перо в руку. Что ощутил милорд в тот момент? Разочарование и боль. Он любил свою девочку, а она предала его, несмотря на то, что он вырастил ее, оберегал, дарил теплоту и заботу.
– Лилия, прекрати! – рявкнул разъяренный отец. – Да что на тебя нашло? Я же люблю тебя, дочка! Вспомни, сколько лет мы провели вместе. За что ты хочешь лишить меня жизни?
– Ты обманул меня! – завизжала она и топнула ногой.
Пламя, покрывающее ее тело, усилило жар, и стены замка обуглились.
– Успокойся, давай поговорим, как раньше. Чем я тебя обидел? – примирительно начал Тайлер, надеясь достучаться до ее разума, был готов отразить внезапную атаку.
– Тебе нужен был мой огонь и только! Ты использовал меня, чтобы стать драконом, – рыдая, проговорила она, встряхнула головой и откинула белокурые волосы за спину.
– Дочка, не слушай свое пламя, это оно тебя сбивает с истинного пути. Я не просил тебя о крыльях, забыла? Ты даровала их мне по своей воле, не поинтересовалась, нужно ли мне это, – напомнил милорд, делая пару шагов назад.
– Ты никогда не говорил мне о матери. Не желал общаться на эту тему, а сейчас я ощущаю ее. Слышу мамин голос в своей голове. Выходит, она жива? Ты выкрал меня? Это правда? – протараторила Лилия, сжимая пальцами острое перо.
Афина общалась со своим ребенком мысленно, это фениксы умели, благодаря огню, который тек в их венах. Лилия обрела эту способность, когда в ней пробудилось пламя.
– Да, выкрал, но не для того, чтобы получить бессмертие! Я хотел воспитать тебя, быть рядом, ведь ты моя дочь. Стоило тебя только увидеть, как сразу отдал тебе свое сердце. Твоя мама, заметив нашу с тобой привязанность, решила меня убить. Мне ничего не оставалось, как забрать тебя из логова хищниц, – прорычал Тайлер, тяжело дыша.
Он был начеку и с дочери не сводил взгляд.
– Ты лжешь! Я чувствую это или ты забыл, что у нас один огонь на двоих? Месть! Ты хотел ей отомстить за то, что она разбила твое сердце. Забрал меня, зная, как она мечтала о ребенке, – прошипела феникс.
– Лилия, прекрати. Да, я, таким образом, отомстил ей, но тебя я люблю и не предал бы, – уверенно ответил Тайлер.
– Любишь? Докажи! Отдай мне пламя добровольно, стань обычным человеком, чтобы мне не пришлось тебя убивать, – ледяным тоном проговорила она.
– Мне нужна сила. Я отдам тебе огонь, когда завершу все дела, – постарался быть убедительным, а у дочери губы скривились в злой ухмылке.
– Ты снова врешь. Не хочешь возвращать пламя, ведь оно делает тебя сильным, все в округе трепещут перед тобой. Ты испытываешь удовлетворение от власти.
– Зачем ты все усложняешь? Мы ведь семья! – воскликнул мужчина, а Лилия истерически рассмеялась.
– Семья? Я ощущаю настороженность, ты мне не доверяешь, а значит, не оставишь в живых, и я тебе больше не могу поверить. Остается только один выход – поединок, – прорычала она.
– Я не буду с тобой драться! Ты моя дочь, и я в курсе, что сражаться ты еще не умеешь, если нападешь, мне придется тебя убить, а я этого не хочу, – с мольбой в голосе произнес милорд.
Он по-настоящему любил Лилию. Она наполняла его душу светлыми эмоциями. Дочь была права лишь в том, что отец действительно жаждал власти, хотел заполучить трон и никому не подчиняться, склонить королевство к своим ногам. Рядом с такой дочерью ему бы это удалось, ведь тот, кто приручил хищника, всегда вызывал уважение и страх в глазах других. В какой-то степени Тайлер использовал дитя себе во благо, но от этого она становилась ему не менее дорога, убивать ее не желал.