Сердце Хаоса
Шрифт:
– Хреново.
– Это все, что ты можешь сказать?
Граф примирительно поднял руку.
– Ну-ну, дружище, что-то ты нервный стал.
– Я провел в этом проклятом городе на этом проклятом морозе целый проклятый день!
И, после таких трудов, что я слышу?!
Икторн пожал плечами.
– Ты и сам понимаешь, что светиться у ворот мы не можем. Я вижу только один способ попасть туда – напрямик.
– Серьезно? – несказанно удивился маг.
– Через стену.
– Ха! – Фернадос принялся загибать пальцы. – У нас нет снаряжения для восхождения на такую высоту. В стену нам забить нечего.
При попытке купить крючья или использовать магию нас вычислят и прибьют, либо прямо здесь, либо – уже на стене. В лучшем случае мы сумеем добыть веревки.
Граф покачал головой.
– Никогда бы не заподозрил у мага недостаток фантазии!
Фернадос подозрительно сощурился.
– Ты что-то придумал, Джеймс?
– На таком морозе вода застывает практически мгновенно, и лед по прочности едва ли не как сталь.
– Да, и отлетает ледышка от камня тоже на раз. Или ты думаешь крючья из воды отлить? Лед хрупок!
Икторн упрямо наклонил голову.
– У нас есть четыре костыля – ребята облазили весь дом и вытянули из перекрытий шикарные гвозди…
Маг тревожно покосился на потолок. …к тому же, у стены местами наносы – в два этажа, – невозмутимо продолжил граф.
– И лезть ниже, и падать будешь – не убьешься. Смотри: мы делаем из веревки петлю, а на конце – хорошее мочало. Мочим в воде и хлобысь – на стену!
– И холбысь – со стены.
– Ерунда! Вверх лезть от силы сорок локтей, на восемь локтей будет приходиться один страховочный крюк. Да и стена кажется ровной только снизу.
– И кто будет заниматься этой эквилибристикой на восьмиэтажной высоте?
Взгляды обратились на Стража. Тот стоически пожал плечами.
– Это не опаснее, чем лезть в подземелье, или пытаться пройти в ворота. Я предлагаю опробовать метод господина графа.
– Опробовать – да, – кивнул маг. – Но если Макс до первого крюка сорвется больше, чем два раза, я тут же прекращу всю эту профанацию.
Весь следующий день подчиненные Дюрока чесали и трепали веревки. Ночью состоялась пробная вылазка.
– Все получится! Под северной стеной почва вроде как болотистая, камни проседают, а ремонта никто не делал со времен постройки. Тут даже в древнем фундаменте трещина была. Сейчас щели между блоками такие, что рука по локоть входит.
– А толку-то? – скривился Фернадос. – Лезть-то придется в рукавицах и сапогах.
Не уцепишься.
Восхождение оказалось труднее, чем представлял себе граф. Веревочные мочала прилегали к камню неплотно, для того, чтобы они держали вес человека, их приходилось поливать водой несколько раз. К концу ночи Страж забил в стену один-единственный крюк, и спустился вниз уже по надежно закрепленной веревке.
– Еще три дня минимум, – доложил он. – Если не потеплеет.
– Придется оставлять веревку на стене.
– А если заметят?
– При такой погоде – вряд ли. Кому здесь ходить?
Действительно – кому? Район к серверу от Внутреннего города почти целиком был застроен дешевым, тонкостенным жильем. Большая часть домов использовалась только летом, под конторы и склады заезжих купцов. Сейчас здесь было пусто и тихо – люди нашли себе жилье потеплее и понадежней. Если им повезло (граф слышал в отдалении тихий хрустальный звон – по кварталу бродил Ледяной Призрак).
В конце концов, до гребня стены они добрались целую неделю – на третьем крюке Страж сорвался и потянул плечо. Икторн молился всем богам, чтобы солнечных дней не было – обледенелые веревки выделялись на стене, как белые стежки.
– Пойдем под утро. Риск, конечно, но что там делается внутри, отсюда не поймешь, а ночью нам, пожалуй, никто не откроет.
Отряд выдвинулся к стенам Внутреннего города в полной темноте. С неба сыпал привычный уже колючий снежок, ни людей, ни нелюдей видно не было: для первых было слишком рано, а для вторых – слишком поздно. Первым Страж втянул на стену мага, желавшего убедиться в отсутствии ловушек, затем – гвардейцев и графа.
– Тапки надень, – напомнил Фернадос.
Граф усмехнулся и надел "тапки" – деревянные платформы с ремешками для ноги, опорой для которых служили прочные дубовые палочки. Такая обувка позволяла избежать самой серьезной для отряда опасности – четких следов, оставляемых человеком на снежной целине. Маленькие круглые отверстия быстро заметало поземкой и через пару минут уже ничего не указывало на то, что этим путем прошли люди. Теперь главное было – не свалиться в сугроб.
Только оказавшись на улицах Внутреннего города, старый Икторн понял, насколько своевременны были принятые меры. Снег никто не убирал. Не было не только расчищенных тротуаров, но даже и утоптанных дорожек. Ветер беспрепятственно играл снежной пылью, то обнажая горбатые наледи, то возводя островерхие стены. В предрассветном сумраке город был совершенно пуст, хотя дворникам, мусорщикам и булочникам давно пора было начинать работу. Следов человеческой деятельности видно не было, только в узких проулках и подворотнях чернели пятна нечистот.
Такое отношение можно было понять снаружи, но Внутренний город, сосредоточие власти и роскоши, обязан был сохранять свой блеск всегда. Шикарные особняки с огромными стеклянными окнами выглядели нежилыми. Бурый дым над трубами выдавал места, где прятались от мороза люди.
– Такое впечатление, милорд, что Нашествие уже состоялось, – пробормотал Дюрок.
– И на этот раз они прорвались, – мрачно закончил за него граф.
Спасительный сумрак уже иссякал, когда они добрались до улиц, выглядевших более-менее нормально.
– Теперь твоя очередь вести, Джеймс. Где мы спрячемся? Твой особняк однозначно отпадает. Особняк Нарселов? Я бы не рискнул.
Граф прищурился.
– Есть у меня один вариант. Сработает, но только при условии, что нас уже не засекли.
Аптека. Крохотное двухэтажное здание с лавкой на первом этаже, с большой стеклянной витриной, забитой досками и занавешенной одеялами. В холодной маслянистой полутьме плавали запахи корицы и ромашки, фенхеля и лаванды. На полках, в витринах и даже на потолке расположились сушеные травы, специи и снадобья со всего мира, в крохотных пузырьках и огромных пузатых банках, в бумажных кульках, глиняных горшочках, в пучках и просто навалом. Самые упрямые ароматы пропитали доски пола, дрожащий огонек лампы выхватывал в углах связки ароматических палочек, странные оплетенные лозой сосуды и кожаные короба с неизвестным содержимым.