Сердце из проводов
Шрифт:
Птицы, пролетая над этим скорбным местом, переставали петь, и деревья шумели как-то по иному, гораздо тише и осторожнее, чтобы не разбудить тех, кто прилег здесь отдохнуть навечно. Совсем рядом, в домах веселились дети, взрослые за обеденным столом обсуждали новости, а здесь в земле лежал человек. Дождь разразился над городом, освежая землю, тяжелые капли разбивались об асфальт, все прильнули к окнам с восхищением, желая освежиться, а в земле лежал человек. Роботу хотелось заставить всех затихнуть в скорбном молчании, но миру не было дела до какого-то мужчины, который почему-то
Через несколько дней Кай осмелился наведаться в дом, что совсем недавно был его пристанищем. Он застал Анну и Джейн во время сборов.
– Мы уезжаем отсюда, - уже спокойнее, сообщила роботу женщина, когда увидела его в дверях.
– Что?
– Уезжаем, что не понятного? Я продала все имущество и роботов, только ты теперь свободен.
– Мы же возьмем с собой Кая, правда, мамочка?
– воскликнула Анна.
– Нет,
– Я тебя умоляю, не разлучай меня с моим лучшим другом!
– Замолчи, ты собрала свой рюкзак?
– попыталась сменить тему Джейн, но на глазах Анны выступили слезы, она бросилась к Каю и схватила его за ногу.
– Не покидай меня, прошу!
– Твоя мама не хочет, чтобы я поехал с тобой, - с тоской ответил Кай.
– Мамочка, умоляю! Я больше никогда не буду ничего просить, только возьмем его с собой?
– Ни за что!
– женщина снова начала злиться.
– Ты не можешь так поступить!
– зарыдала Анна, уткнувшись лицом в латунное бедро робота, которое стало теплым от прикосновений ребенка.
– Уходи, - рявкнула Джейн роботу.
– Мы будем в Париже, Монмартр, запомнил? Монмартр, дом с зеленой крышей, так мне сказала мама.
– Прошептала девочка.
– Убирайся!
– потеряв терпение, взревела женщина. Кай последний раз взглянул на Анну. Он уже вышел на улицу, но девочка выбежала за ним.
– Я знаю, что у тебя мало памяти, но я умоляю, не стирай воспоминания обо мне, оставь хоть чуточку места для Анны Дженкинс, обещаешь?
– Я всегда буду тебя помнить, Анна.
***
Робот сидел в одном из заброшенных домов бедняцкого района. Из его тела доносился пронзительный писк, который означал, что срочно нужно сменить источник питания. Его глаза с расширенными диафрагмами бессмысленно смотрели в пустоту, вспоминая девочку. Выглянув в окно, он увидел в небе маленькую, серебряную капельку средь синевы, может быть, именно в этом самолете сейчас летит его лучший друг, удаляясь от него со стремительной быстротой. Удаляясь навсегда. Это ли не безысходность? Грусть постепенно заполняла все пустое пространство под обшивкой, но она не могла коснуться маленького красного сердечка с торчащими из него проводами, что робот носил в груди. Последний, вредный и долгий визг известил о том, что за ним последует полное отключение, робот в последний раз тихо прошептал: " Я всегда буду тебя помнить, Анна". Голова без признаков жизни тяжело опустилась на грудь.
***
– Ахаха! Черт возьми, работает, не верю своим глазам, Дик, иди, погляди, наконец-то получилось!
– чей-то голос шумно содрагал стены комнаты. Глаза робота открылись, и яркий дневной свет начал неприятно ослеплять.
– Эй, робот, можешь поднять голову?
–
– Да, вроде. Где я?
– удивленно спросил он.
– Умеет разговаривать, чудеса!
– воскликнул другой, что был гораздо старше.
– Помню, еще мальцом я ходил в городскую библиотеку и там сидел до жути похожий на него, как я любил с ним разговаривать, а потом его списали и поставили эти немые компьютеры. Эх, были времена!
– Где я?
– снова повторил робот.
– Ох, дружище, ты в моей мастерской, меня зовут Эрик, а это Дик.
– Ткнув пальцем в юношу, сообщил старик.
– Как я здесь оказался? Последнее, что я помню - стены заброшенного дома.
– Тебя притащили ко мне бедняки, видишь ли, я коллекционер, просто обожаю роботов.
– Я знал одну девочку, она тоже их любила, мы были лучшими друзьями.
– Спокойно сообщил Кай.
– Мы купили тебя у этих оборванцев, а потом хорошенько поработали над восстановлением. Смазка в шарнирах высохла, твои руки почти не сгибались, как и голова, некоторых частей тела коснулась ржавчина, но теперь все должно быть в порядке.
– Так и есть, - шевеля руками, ответил робот.
– Я вам теперь много должен. Вы буквально спасли меня.
– Пустяки, видишь ли, я добрый самаритянин. Ты свободен, но если тебе нужны деньги, то оставайся, я щедро плачу!
– воскликнул Эрик, похлопывая робота по плечу.
– Хорошо.
– В каком году ты отключился? Мы так и не смогли понять.
– В 2051, а какой сейчас год?
– 2070, 1 ноября, если быть точным.
– Ответил Эрик.
– О боги, Анна...
– схватившись за голову, воскликнул Кай.
– Иногда я не понимаю твоего благородства, - оставшись наедине, произнес Дик.
– Робота можно было бы сделать бесплатным помощником до конца жизни.
– Эх, мальчишка, тебе еще очень многое предстоит узнать. В мире так много дерьма, и если ты хочешь сделать его хоть чуточку лучше, начни с себя - поступай по совести, если она еще не сгнила в закоулках твоей души.
***
В Париже наступил канун Рождества, необычайная атмосфера праздника пронизывала каждый дюйм города. Монмартр был одним из самых красивых в эти дни. Светящиеся гирлянды, мишура и маленькие елочки возле каждого магазина напоминали о том, что сегодня не простой зимний вечер. В доме с красной крышей людей распевали праздничные хоралы всей семьей, в доме с желтой крышей проходил торжественный ужин. Женщина в легкой задумчивости с грустью смотрела в пламя камина, укутавшись в кресле-качалке дома с зеленой крышей.
– Дорогая, что-то случилось?
– поинтересовался мужчина тех же лет, что и женщина. Зеленые глаза оторвались от пламени и задержались на мужчине.
– Нет, милый, я просто вспоминала детство, что-то случилось?
– В общем-то, да, - с некоторой тревогой в голосе произнес мужчина.
– Что такое?
– К тебе не совсем обычный гость, он уверяет, что знаком с тобой.
– Переминаясь с ноги на ногу и глядя в окно, ответил мужчина.
– Так пускай войдет, не прилично заставлять его ждать.