Сердце красавицы склонно к измене. Любовь до хрустального гроба
Шрифт:
Скандалить Анжелике расхотелось. Она спустилась вниз и просто объяснила ситуацию портье. Тот очень удивился и заверил, что никто к ним по поводу утери или замены багажа не обращался.
– Проверьте! – настаивала Анжелика. – Госпожа Саркисян! Она должна быть в числе ваших гостей. Наши чемоданы перепутали в холле.
Но портье, хоть и проверил трижды слова Анжелики, девушка это видела сама, лишь недоуменно покачал головой.
– Госпожа Саркисян у нас не останавливалась. Нету также брони, подтверждающей ее намерение прибыть к нам.
– Очень
– Нет, что вы! – испуганно уставился на нее смуглолицый портье. – Но мы доставили к вам в номер тот багаж, который был внизу. Никакой путаницы быть не могло.
Анжелика задумалась. Действительно, когда она регистрировалась у стойки, в холле больше не было других чемоданов, и уж приметных розовых точно.
– Черт! – воскликнула девушка, которую внезапно озарило прозрение. – Черт! Черт! Черт! Виталик, чтобы тебя дьявол разорвал! Сцапал для меня в аэропорту не тот чемодан!
Вот и доверяй после этого мужчинам! Какое-то пустяковое задание и то они умудряются запороть! Всего-то от Виталика и требовалось взять чемодан с крутящейся ленты транспортера и принести его безмятежно дожидающейся в сторонке Анжелике.
– Зачем я ему сказала, что у меня чемодан розовый? Он схватил первый розовый, который попался ему на глаза, а багажный квиток, олух этакий, даже не проверил!
Но в то же время Анжелика понимала, что и сама виновата не меньше. Надо было проверить багаж, а не глазками по сторонам стрелять. К тому же, уже уходя из зала аэропорта, Анжелика зачем-то оглянулась назад, и ей в глаза бросилось еще одно ярко-розовое пятно. Наверняка это и был ее чемодан, который сейчас либо продолжает крутиться на ленте транспортера, либо… либо лежит в камере утерянных вещей.
И перед Анжеликой во всей ее неумолимости встала проблема. Придется вернуться в аэропорт, чтобы забрать свой чемодан и вернуть чужой.
Но вернувшись к себе в люкс, Анжелика столкнулась с еще одной проблемой. Дима проснулся и теперь с изумлением разглядывал выпотрошенный чемодан. Особое его внимание привлекли к себе водительские права госпожи Саркисян, которые так и лежали поверх прочих вещей.
– Что это? – произнес он с непонятной интонацией, протягивая Анжелике портмоне. – Откуда у тебя чужие документы?
– Понимаешь, произошла путаница. Я в аэропорту взяла не свой чемодан.
Про роль, которую во всей этой истории сыграл злополучный Виталик, девушка решила благоразумно молчать. По личному опыту она могла сказать, что мужчины обычно очень негативно воспринимают известие о наличии у них соперника. А сцены ревности с Димой ей сейчас хотелось меньше всего.
Но Дима и не стал заострять вопрос. Он просто изумился и переспросил:
– Ты взяла не свой чемодан?
– Ну да, случайно прихватила чужой. Он принадлежит не мне, а этой… как ее там, Саркисян.
И Анжелика сделала движение, стремясь забрать из рук Димы чужие документы. Но он так же быстро движением отпрянул,
– В чем дело? – удивилась Анжелика. – Что с тобой?
– Нет, это я хочу спросить у тебя, в чем дело? Откуда у тебя эти документы?
К сильному удивлению Анжелики, она видела, что Дима сердит не на шутку.
– Ну я же тебе объясняю! – попыталась разрешить она ситуацию. – Это не мой чемодан. Это чемодан какой-то там Саркисян.
– Какой-то?! – словно бы взвизгнул Дима. – Ты что, даже ее не знаешь?
– Нет. Откуда? Я же тебе объясняю, просто я в аэропорту перепутала чемоданы. Ее по ошибке взяла себе, ну, а она… наверное, она взяла себе мой.
При мысли, что такое вполне возможно, Анжелика ощутила легкий трепет. А что, если Саркисян не захочет возвращать ей ее вещи? Нет, не потому, что захочет оставить их себе, а просто сочтет их… ну, недостойными внимания. Выкинет на помойку вместе с чемоданчиком самой Анжелики. Ведь эта Саркисян, судя по всему, счета деньгам не знает. И конечно, рваный чемодан, полный старья из прошлогодних коллекций, ей совсем не нужен.
– Ой, ой, – расстроилась Анжелика.
Впрочем, ее взгляд упал на те вещи, которые были раскиданы по комнате, и она моментально повеселела. Пусть ее собственные шмотки покажутся госпоже Саркисян нищенскими лохмотьями, но свои-то вещи она захочет себе вернуть! В этом у Анжелики сомнений не возникло. И она воскликнула:
– Мне надо в аэропорт!
– Я с тобой, – тут же вызвался Дима.
Анжелика кинула на него полный благодарности взгляд. Впрочем, Дима был какой-то странный. С его лица не сходило выражение крайней задумчивости, и он все никак не мог расстаться с фотографией Саркисян, то подносил ее ближе к глазам, то с недоумением переводил взгляд на Анжелику.
Он занимался этим всю дорогу до аэропорта.
– Сравниваешь? – не выдержала наконец девушка.
Дима промолчал. Но она и без его ответа не сомневалась, в чью пользу будет сравнение. Выходя из такси, ей наконец удалось завладеть портмоне. И только тут Дима обрел дар речи, который, казалось, его полностью покинул.
– А кто же ты тогда такая, если не Саркисян?
– Я? Мне казалось, я тебе представилась!
– Ты сказала, что ты Анжела. Анжела Саркисян!
– Нет, – покачала головой девушка. – Я тебе сказала, что я – Анжелика. А фамилию вообще не называла.
– Но у тебя был ее чемодан! – воскликнул Дима. – И остановилась ты в люксе! Я решил, что ты и есть Саркисян!
– Я – это не она, – терпеливо, как ей самой показалось, ответила Анжелика. – Я же тебе битый час объясняю, ее чемодан попал ко мне по ошибке.
– Ты сама его взяла.
– И все равно это была ошибка.
– О да! – неожиданно взвился чуть ли не до потолка Дима. – И ты себе даже не представляешь, насколько серьезная это была ошибка!
При этом он начал вести себя очень странно – подпрыгивал на месте, ругался и потрясал в воздухе сжатыми кулаками.