Сердце крейсера
Шрифт:
Но поволноваться пришлось обоим.
— Ваша жена не поддается гипнозу.
— Вообще?
— Абсолютно. На редкость ясное сознание и потрясающая адекватность. Я сам чуть себя не загипнотизировал, а ей хоть бы что.
— Аврора у меня умница…
— Да, но сейчас это не в тему… лучше бы она была чуть поглупее и поддавалась гипнозу. А так — проще море ложкой вычерпать.
Роман кивнул, забирая Аврору из института.
В катере женщина прижалась к его плечу.
— Рома,
— Чушь ты несешь!
— Но тем не менее… мы не знаем, что и как, мы не знаем, для чего меня делали…
— Да мне плевать! — разозлился Роман. — Ты — моя жена. И меня не волнует, кто и что там делал еще до твоего рождения…
Аврора промолчала. И уже на подлете к дому попросила:
— Рома, если я сойду с ума…
— Не сойдешь.
— Рома…
— Ну слушаю, слушаю… нет, все-таки женщины после родов гормонально неустойчивы…
Аврора только фыркнула. Ее гормональным балансом гвозди забивать можно было. Идеально здорова, другого слова и не подберешь.
— Рома, если я сойду с ума — дети не должны меня видеть.
— Как?
— Вот так. Вы их воспитаете, я знаю. Но видеть меня безумной они не должны.
— И знать о тебе?
— А вот это — нет. Знать — обязаны. И что, и как, и зачем… но не видеть. Это для них будет слишком тяжело.
Роман только головой покачал. Казалось бы, все наладилось, только жить и радоваться — так на тебе! Радостей в копилку.
— Ро, ты не сойдешь с ума. Я не дам.
Аврора промолчала.
«Милый мой, родной мой… Легко сказать — не дам. Но как остановить безумие? Человеческий разум — до сих пор тайна. Можно запустить остановившееся сердце, но разум не починишь…»
А кошмары продолжались.
Месяц, два, три…
Все чаще и чаще. Все острее и острее.
И все чаще Аврора просыпалась с криком ужаса.
А потом поняла, что ее тянет.
Куда?
Она могла сказать с точностью до парсека. Ее тянуло в сторону НОПАШ, в сектор 36-2-17 в координатах Ильковского.
Зачем?
Она не знала.
Ее там кто-то ждал. Это было однозначно.
Но кто?
Аврора пела песенки детям, играла с ними, утилизируя за неделю до трех электронных игрушек, — и думала, что ей надо туда слетать.
Или обследоваться у психиатра.
Обследование ничего не дало. Вообще ничего.
Аврора была идеально здорова физически. Хоть в космос запускай.
Психически же…
— Нормальная женщина, — пожал плечами психиатр — представитель практически вымершей на Русине профессии. Ибо психика у народа была крепче чугунной сковородки. — За вас с детьми любому глотку перегрызет.
— А что делать с ее снами?
— Со снами… — Психиатр хитро прищурился. — Куда, вы говорите, ее тянет?
— В сектор 36-2-17 в координатах Ильковского.
— А вы туда слетайте.
— То есть?
— Ну если вашу жену туда тянет, да так, что это навязчивая идея…
— Да…
— Вот и дайте ей, что она просит.
— То есть…
— Слетайте в тот сектор. И она успокоится.
— А если ей потом куда-нибудь еще захочется?
— И что? Она у вас пилот?
— Навигатор.
— Будет пилот-разведчик. Переквалифицируется.
Роман потер лоб. Звучало ничуть не безумней всего остального.
— А дети? Если мать начнет пропадать в космосе?
— Вам что важнее, здоровая мать в космосе или больная на земле?
— Здоровая, конечно…
— Вот. Я поговорил с Авророй — она же всю жизнь была ориентирована на космос. А вы ее посадили на землю. Вот и началось…
— Я…
— Да вы не виноваты. Конечно, это глупости. Но ей ведь надо было летать. Вот и…
— Не тащить же беременную женщину в космос…
— Плюс беременность, говоря простыми словами — психика неустойчива, вот и имеем что имеем.
— То есть вы считаете, что все это пройдет, если Аврора опять окажется в космосе?
— Абсолютно точно. Ей я это уже сказал. Теперь вам повторяю. Обеспечьте жене выход в космос — и живите спокойно.
— А дети?
— Тут уж решайте сами. Но, насколько я знаю, — дети в космосе могут находиться примерно с полугода. Сейчас не времена первых полетов…
Роман кивнул.
— Вы у меня с плеч гору сняли.
— Надеюсь. Вы меня поняли?
— Так точно.
— Тогда выполняйте.
Роман улыбнулся, вышел из кабинета и наткнулся на взгляд Авроры. И так много было в этом взгляде…
Радость, надежда, вера, любовь…
Мужчина сгреб любимую на руки и ухмыльнулся.
— Я поговорю с отцом. Меня ставят капитаном «Стремительного». И мне нужен штурман.
— С детьми?
— Разумеется. Полагаю, еще за пару-тройку расчетов тебе пойдут навстречу.
— Даже десятков расчетов!
— Тогда тем более.
Аврора уткнулась лицом в плечо любимого. Это — ее Роман. Нежный, надежный, уверенный… он ее не предаст и не посчитает сумасшедшей. Он тоже будет за нее бороться. Он ее любит.
Это главное.
— Ромка, я тебя люблю.
— И я тебя люблю. Мы справимся с этим. Обещаю…
Когда детям исполнилось полгода, Аврора и Роман вышли в космос.
«Стремительный» был легким разведчиком-невидимкой. Все системы защиты, максимум скорости, минимум оружия — то есть его вообще не было.
Разве что у команды личные плазмометы.
Схватки не планировались. Только разведка и бегство.
Аврора смотрела в экран, стоя рядом с капитаном.
Данил Варин был не в восторге от их решения, но через совет его продавил. Хотя женщине и пришлось сидеть за расчетами последние несколько месяцев.