Сердце кугуара
Шрифт:
Действуя по наитию, дрожащими пальцами распахнула узкую дверцу. Да, так и есть. Внизу стояли ведра и швабры, сверху на полках — ряды моющих средств и коробки с резиновыми перчатками. Не думая, Ева схватила бутылку с концентратом хлорки. Повернула распылитель и обрызгала помещение.
Едкий запах ударил в нос.
Она едва успела вернуть бутылку на место и заскочить в самую дальнюю кабинку. Закрыть кабинку Ева уже не смогла. Хлопнула входная дверь. В помещение с умывальниками кто-то вошел…
Забравшись с ногами на унитаз, Ева засунула флэшку в бюстгальтер.
Из соседнего помещения доносились приглушенные голоса. Вошедших было, по меньшей мере, трое и они что-то требовали от мужчины в костюме. Наверняка, флэшку, которую он только что отдал ей. А потом они начали его бить. Ева слышала звуки ударов, глухие стоны и нецензурную брань. Наконец, звук падения тела. Зажмурившись до боли в глазах, девушка начала безмолвно молиться, чтобы ее не учуяли здесь, не нашли…
— Мля, сдох, с-сука, — услышала она так четко, словно говорили рядом с ней.
— Убери грязь, пока никто не зашел, — ответил голос, от которого у нее внутри все перевернулось.
Она узнала его! Не могла не узнать! И от этого едва не лишилась чувств.
Черт возьми, Ева, во что ты влезла?! Что на той долбаной флэшке, если из-за нее убивают?
— Слушаюсь, мастер.
Она услышала, как мертвое тело уносят. Но выдохнуть с облегчением не удалось. Ушли только двое, третий, кем бы он ни был, остался. Остановился возле кабинок. Шумно втянул в себя воздух, наполненный хлористыми парами, и выругался. Ева, зажав рот руками, даже дышать перестала. Если б могла, она бы и сердце остановила. Но ужас впрыснул в кровь столько адреналина, что теперь пульс глухими ударами отдавался в висках.
Мужчина начал медленно идти вдоль помещения. Все кабинки были открыты: длинный ряд, ощетинившийся распахнутыми дверями.
Ева вслушивалась в шаги. Сердце глухо било в висках.
Шаг, еще…
Он почти рядом…
Вот, сейчас она закричит…
— Дон, сворачивайся, — раздался голос из коридора. — Мастер не любит ждать.
Дон, кем бы он ни был, остановился, не доходя пару кабинок до конца ряда.
— Иду.
Ева услышала, как он направился прочь. Она ждала, пока за ним не захлопнется дверь. Еще пару минут продолжала сидеть, скрючившись, на унитазе, и только потом опустила вниз затекшие ноги.
Руки дрожали, с трудом удерживая сумочку в онемевших пальцах.
Нужно было убираться отсюда, пока еще кто-нибудь не вошел. Пока ее здесь не нашли. Она не могла ошибиться: одним из тех, кто избивал того несчастного, был Андрулеску. Глава резервации. Человек, слово которого на острове закон. И если он заподозрит, что она была здесь и все слышала…
Все, ей конец…
Ева сглотнула. Господи, помоги…
План отступления почти моментально возник в голове. Он был не самым лучшим, очень рискованным, но ничего более подходящего Ева придумать не смогла. Главное, чтобы никто не догадался, что с ней что-то не так.
Осторожно выглянув в коридор, убедилась, что там никого нет. Уже
Девушку била мелкая дрожь. В зеркале отражалось ее бледное, перепуганное лицо, на котором прямо сияла надпись:
«Мне страшно до чертиков!»
Нет, Ева, так не пойдет. Возьми себя в руки. Ты же сильная, ты все можешь.
Отложив сумочку на край раковины, Ева подставила руки под кран. Сработал сенсор, выпуская прохладную струю. Девушка набрала в ладони воды, окунула в нее лицо. А потом еще и еще, пока не почувствовала, что вполне владеет собой. Достала из сумочки тушь и помаду, поправила макияж. Подумав, открыла пузырек с успокоительным и проглотила четыре штуки.
Должно хватить.
Решив, что уже готова, покинула туалет.
Обратный путь через зал превратился в настоящее испытание. Ева молилась лишь об одном, чтобы никто ничего не заметил. Она вежливо улыбалась всем, кто с ней здоровался и посылал улыбки. Но на все попытки заговорить, отвечала, что ее ждут, и кивала в сторону балкона.
Мужчины понимающе ухмылялись и отступали. Да уж, с парнями с балкона шутить никто не хотел, все знали, что там заседают сильнейшие веры: глава и его приближенные. Никто в трезвом уме не стал бы переходить им дорогу. Особенно, приору.
— Твой ужин остыл, — Лукаш встретил ее так, словно ничего не случилось. Только поморщился, когда вместе с Евой в кабинет ворвался едкий запах хлорки, осевший на одежде девушки.
— Ничего, я дома поем. Мне что-то нехорошо, — она постаралась, чтобы улыбка вышла правдоподобной. — Можешь доставить меня в отель?
— Нехорошо? — в его глазах мелькнула тревога. — Тебе надо к врачу…
— Нет-нет, — Ева поспешно его оборвала, — наверное, съела что-то не то. Не стоит за меня волноваться…
Он с сомнением глянул на ее лицо. Да, кажется, ей и в самом деле нехорошо. Сквозь хлорку чувствовались нездоровые кисловатые нотки в запахе девушки. Вряд ли она способна так притворяться.
— Идем, я вызову тебе машину.
Они вышли из кабинета. Спускаясь по ступенькам, Лукаш достал мобильный и набрал номер водителя:
— Михал, отвези госпожу Воронцову в отель.
Потом глянул на девушку:
— Все, машина уже у крыльца. Жаль, что ужин не получился. Я тебя напугал.
— Ничего, я тоже была не паинька, — пробормотала Ева, чувствуя, как в грудь упирается злосчастная флэшка.
— Как насчет экскурсии по острову? Здесь есть замечательные места. Можем начать с обеда. Я знаю один маленький ресторанчик с итальянской кухней.
— Да, пожалуй…
Сейчас она готова была согласиться с чем угодно, лишь бы он ее отпустил.
— Отлично. Я позвоню.
Они уже спустились в зал, и теперь надо было вежливо попрощаться на виду у всех посетителей. На мгновение девушке показалось, будто Каховский и в самом деле жалеет, но в следующий момент его лицо превратилось в прежнюю равнодушную маску. Он перевел бесстрастный взгляд за спину Евы.