Сердце кугуара
Шрифт:
— Нет, ты не посмеешь…
Договорить ей Лукаш не дал. Сжал сильнее, лишая сопротивления, так что девушка слабо пискнула. А потом размашистым шагом направился к выходу из каюты.
Сейчас он просто вышвырнет ее за двери и закроется сам. И тогда у нее не будет другого выхода, как только подняться на палубу и дать сигнал…
— Лукаш…
Ева неожиданно затихла в его руках. Перестала сопротивляться. Ее тело, только что натянутое, как струна, вдруг обмякло. И мужчина растерянно остановился.
Удивленный ее поведением, он даже ослабил хватку.
— Ева… не надо… Но
Руки девушки, едва получив свободу, обвили его шею. Тонкие пальцы переплелись на затылке, притянули к ней его голову.
— Ты просто придурок, Каховский! — прорычала она ему в губы. И вдруг укусила.
Издав глухой рев, он впечатал ее спиной в стену, а потом одним движением развел ноги девушки и вклинился между ними. Ева судорожно втянула воздух, вцепилась ногтями в плечи мужчины, когда его возбужденный член, до предела натянувший джинсовую ткань, впечатался в ее промежность. Она ощутила его жар даже через одежду, и от этого жара сладкий спазм свел низ живота и разлился по телу волной истомы.
— Глупая, — пробормотал Лукаш, вдыхая запах желания. — Непослушная девочка. Придется тебя наказать.
В одно мгновение Лукаш прижал к стене ее руки. Теперь девушка была перед ним как на ладони, вынужденная против воли обхватить его бедра ногами. Она выгнула спину и тяжело дышала, точно после пробежки. Старая рубашка обтянула ее полную грудь, обозначив соски. Казалось, вот-вот раздастся треск ткани — и пуговицы разлетятся в разные стороны. Но Лукашу этого было мало. Словно издеваясь, он потерся членом о ее промежность и вдруг произнес:
— Ты ведешь себя как капризный ребенок, Ева. Зачем со мной спорить? Если бы был другой выход, я бы его нашел. Я, а не ты.
Его голос, такой низкий, хрипатый, с бархатистыми нотками, заставил ее задрожать. По телу вновь растеклась предательская волна возбуждения. Даже колени ослабли, и если бы Ева сейчас стояла, то непременно бы захотела прислониться к стене.
Лукаш нагнулся, почти касаясь губами ее шеи, и шумно втянул в себя воздух, насыщенный нотками женского аромата.
— Лукаш! — она почти плакала. — Ты не можешь так со мной поступить…
— Ш-ш-ш, не сопротивляйся, — он покачал головой, — не дразни Зверя. Так будет лучше. Прежде всего, для тебя.
Ева закусила губу.
— Лучше?! — взбрыкнула она, делая еще одну бесполезную попытку освободиться. — Да кто ты такой, чтобы решать за меня?
В ответ раздался рык, моментально заставивший ее присмиреть:
— Твой мужчина.
Глава 23
Его пальцы скользнули по ее телу, нарочно задев соски, и замерли на «молнии» джинсов. Ева сглотнула.
«Твой мужчина»… Он так и сказал?
Она не могла поверить. Эти слова продолжали отдаваться эхом в голове, хотя Лукаш уже замолчал, вернувшись к обнюхиванию ее шеи, и от них по всему телу разливалось предательское тепло.
«Твой мужчина»… Ее мужчина… Всего два слова, от которых между ног становится влажно, а соски начинают призывно зудеть, требуя ласки.
Она чувствовала жаркое дыхание Лукаша на своей шее. Чувствовала, как он касается ее губами и языком, изучает, перемежая
Сначала один палец, потом второй. Потом третий.
Не выдержав, Ева закрыла глаза, признавая свое поражение. К чему бороться, если внутри все зудит от желания. Если между ног настоящий пожар.
Она может сколько угодно твердить себе, что ненавидит этого типа… Но то, что она хочет его, как течная кошка — факт. Лукаш уловил тот момент, когда Ева расслабилась. Ощутил, как ее напряженное тело вдруг стало мягким, податливым, покорным. Таким, каким он всегда хотел видеть его.
Пряча довольную улыбку, он коснулся набухшего клитора.
— Ты вся течешь, детка… — услышала Ева хриплое бормотание.
И охнула, выгибаясь дугой.
Пара пуговиц, не выдержав, отлетела, края рубашки разошлись, обнажая грудь девушки.
— Да, вот так лучше.
Дыхание Лукаша коснулось ее груди. Зубы обхватили ноющий сосок, чуть покусывая, губы сомкнулись.
Пальцы в ее влагалище начали двигаться. Сначала медленно, а потом все быстрее. Сильно, уверенно, имитируя акт любви. И Ева, не выдержав, застонала, отдаваясь этому ритму, требуя большего. Но стоило ей только подойти к точке невозвращения, как Лукаш прекратил сладкую пытку. Она раздраженно захныкала, закрутила бедрами, стараясь направить его пальцы в нужное место. Мужчина с легким смешком дал ей то, что она хотела.
И опять остановился в самый важный момент.
На этот раз разочарованный стон был сильнее. Ева вцепилась руками в запястья вера, не осознавая, что впивается в его кожу ногтями.
— О, Господи, — выдохнула девушка, когда его пальцы в третий раз начали подводить ее к краю. — Пожалуйста, не останавливайся!
— Моя маленькая ненасытная киска, — услышала она хриплое урчание.
Еве казалось, что ее сейчас разорвет от желания. От этого голодного зуда внутри нее. Но пальцев уже было мало, ох, как мало! Хотелось почувствовать на себе сильное тело Лукаша, почувствовать его вес. Ощутить, как он вдалбливает ее в жесткую койку.
В затуманенном сознании мелькнуло видение: она стоит на коленях, с высоко задранной попкой, но уткнувшись щекой в подушку, а он сжимает руками ее бедра, оставляя на них красные пятна, и жесткими, властными толчками, до упора, вбивается в ее плоть, заставляя кричать.
Видение было настолько ярким и чувственным, что Ева едва не кончила.
Лукаш не дал. Убрал руку.
Лаская девушку, он следил за выражением ее лица. Жадно ловил каждое изменение, каждую эмоцию. И не мог насытиться ее стонами, которые впитывал, точно губка. Он чувствовал, как уменьшается время, отведенное ему. Как внутренний зверь становится все сильнее.