Сердце ледяного мира
Шрифт:
— Что с ним? Аргон? Аргон! Вы слышите меня?! — Мириам рухнула рядом с ним на колени, попыталась нащупать пульс, затем поднесла ладонь к его носу. Дыхание было слабым и прерывистым.
— Что вы наделали?! — накинулась она на старушку. — Он же умирает! Помогите ему! Спасите!
Элладка, держась за край лавки, медленно поднялась и поморщилась от боли, когда хрустнули колени. Постояла немного, словно прислушиваясь к своему телу, а потом строго посмотрела на Мириам
— Не мешайся!
— Не мешайся? Не мешайся?! Да вы его убиваете! — Мириам взвилась
Старушка побледнела, положила дрожащую ладонь на лоб Аргона и, водя пальцами по шрамам, вновь начала читать заклинание. Её голос то усиливался, то спускался до шёпота.
Аргон успокаивался. Мириам видела, как розовеет его кожа, как проступает румянец на щеках, как на лбу собираются капельки пота.
Вивьен выкрикнула какие-то непонятные слова и замолчала. Убрала руки. Аргон открыл глаза. Сел. Мириам бросилась к нему. Обняла.
— Вы живы! Живы! Как себя чувствуете?
Аргон недоумевающе нахмурился, а затем почесал шею.
— Как будто с бодуна.
Мириам удивленно подняла брови.
— Словно пил, не просыхая, несколько суток, — повторил Аргон и заулыбался. — А что произошло? Я умирал?
— Нет, всё нормально, — замахала руками Мириам и глупо захихикала, а затем резко остановилась и строго посмотрела на гостя: — Вспомнили что-нибудь?
Он закрыл глаза и запрокинул голову.
— Когда я был в… трансе, то вроде бы воспоминания вернулись, я что-то видел, но сейчас… Ничего
Всё внутри оборвалось. Мириам словно застыла посреди бури, так и не поняв, кто такой Аргон. Колдун ли он? Можно ли ему доверять или брат был прав, когда не хотел вести его домой?
— Вы же обещали, что вернёте ему воспоминания, но они не вернулись! Вы меня обманули! — голос Мириам дрожал от возмущения.
Старушка взяла с полки горшочек и доковыляла до лежанки.
— Я не обманула. Я сдзелала всё, что могла, — ответила Вивьен, трогая свою лодыжку. — Честно сказать, я ещё с таким случаем не сталкивалась… Невозможно вернуть воспоминания, которых нет.
— Как нет воспоминаний? — Мириам будто обухом по голове огрели. Такое ощущение, будто её пытаются обмануть. Вот только как и в чём именно? — Аргон говорит, что вспомнил…
Элладка зачерпнула зелёную кашицу с резким запахом чеснока и принялась растирать её по лодыжке.
— В этом целе нет никаких воспоминаний.
— Эм? — это всё, что смогла произнести Мириам. Она окончательно запуталась.
— Аргон живёт на тва цела, — принялась объяснять ей Вивьен, будто неразумному ученику.. — В этом нет воспоминаний. А вот тругое — хранит их. Я попыталась перенесци тушу Аргона во второе цело, но… сама видзишь, что произошло.
Слова элладки не укладывались в голове. В смысле второе тело? Как так?
— Я ничего не понимаю, — честно призналась Мириам.
— Я тоже, — тяжело вздохнула Вивьен. — Вязь на целе Аргона очень слошная и тревняя.
Мириам видела, как напряглись её мышцы на шее, а в глазах заблестели слёзы. Наверное, Вивьен было очень больно вспоминать события тех дней. Старушка тяжело дышала, пытаясь справиться с эмоциями, а потом продолжила:
— Там… там творился дзикий… ужас. Поэтому, не тумаю, что кто-то выжил. Универсицет находзился почти на самой границе к Призрачным землям. Проклятие, скорее всего, стёрло его с лица земли в мгновение ока.
Вивьен поставила горшочек на пол, вытерла руки об юбку.
— Я больше ничем не могу цебе помочь, точенька. Я рассказала всё, что знаю.
Мириам поднялась, чувствуя, как гудит голова. Здорово, загадок не уменьшилось. Наоборот, теперь их стало ещё больше!
Глава 14: Йорн-Хель
В дни ярмарок дороги, обычно пустые, заполнялись путниками. Обозы из разных сёл и деревень часто встречались, сливались, чтобы дружной толпой продолжить путь. Эйнару это не нравилось. От гула голосов болела голова. Новые люди не вызывали ничего, кроме подозрения. Приходилось внимательнее следить за вещами и карманами. К вечеру он уставал так сильно, что с трудом поднимал ноги, а голова шумела так, словно он целый день крепко пил. Всё, о чем Эйнар мечтал, так это о тишине. Несбыточные мечты! Таверни были забиты до отказа, и в одну комнату, рассчитанную на двух путников, набивалось человек десять.
Эйнар проклинал очередной постоялый двор, в котором им пришлось остановиться наночь. В нем хоть и нашлась пара свободных комнат, но людей было очень много: в одно помещение набилось человек пятнадцать. Женщинам уступили место на кроватях, а остальные улеглись, где придется. Кто возле кровати, кто у двери. На столе. Под столом. Эйнар спал на крышке сундука. Пришлось, правда, скрутиться будто псине, но так все же удобнее и теплее, чем спать на полу, да и безопаснее. Никто точно не залезет в сундук и ничего не украдет.
Как же хотелось, чтобы ярморочные дни закончились побыстрее. Как же хотелось вернуться в свое логово. Как же хотелось очуться там, где нет людяй! Как же он устал от толпы, от шума и гама.
В предыдущей таверне в Бруке все было битком забито. Местный войт разрешил всем, кто не нашел крышу над головой, заночевать в поле возле деревни. Многие в ту ночь напились, пели и танцевались, обнимаясь с местными девушками. Тут и там вспыхивали ссоры, драки. Воришки, а Эйнар не сомневался, что их тут тьма тьмущая, только и мечтали, чтобы утащить добро у пьяного путника. Все ночь он не сомкнул глаз, следя за темными фигурами, движущимися в свете многочисленных костров.