Сердце ледяного мира

Шепот Яна

— Не беспокойтесь, всем хватит, — усмехнулся Эйнар и постучал ногой по сундуку под прилавком.

Когда покупательницы ушли, Эйнар снова посмотрел на башню. Медленно выдохнул. Душа как будто разделилась на двух совершенно разных людей: один, обмотанный липкой паутиной страха, молчал и дрожал, а другой строго выговаривал ему: "Хватит сопли распускать! Возьми себя в руки и запишись в конце концов в рекруты!"

К обеду напряжение от внутренней борьбы выросло настолько, что Эйнар ощущал себя как на иголках. Стоять за прилавком стало невозможно, постоянно тянуло двигаться, и Эйнар ходил взад-вперёд.

Покупатели, их расспросы раздражали, приходилось сдерживаться, чтобы не накричать. Больше всего на свете хотелось всё бросить и убежать подальше от Дома. От рынка. От города. Убежать туда, где тихо, спокойно, где не нужно принимать никаких решений.

— Эй, парень, с тобой всё в порядке? — поинтересовался сосед по торговле, набивая трубку сушёным грибом.

— Всё хорошо, — Эйнар через силу улыбнулся, прохаживаясь вдоль прилавка.

— Точно? — мужчина выбил искру из кресала и прикурил.

— Всё нормально, — бросил Эйнар.

— Прекрати тогда мельтешить перед глазами, а то уже голова от тебя кружится.

Эйнар готов был вспыхнуть, наброситься на мужчину, но подошли покупатели — несколько толстых женщин в тёмных платках — поэтому пришлось сдержать свой гнев. Выдохнуть его. Процедить сквозь зубы. Одна покупательница взяла кусок сала и придирчиво его рассматривала, а другая ткнула пальцем в колбасы.

— Из кого сделаны?

— Вот эти — из кабана, те — из косули.

“Как же он устал от одинаковых вопросов”.

— И почём?

Когда женщины сложили покупки и расплатились за товар, Эйнар посмотрел на башню. Вот, прямо сейчас иди и сделай это! В конце концов, хватит быть тямтелей-лямтелей!

В этих мыслях было столько агрессии и уверенности, что Эйнар даже воспрял духом. Вот, пойду и сделаю. Действительно, сколько можно тянуть?!

— Мне нужно отойти ненадолго, присмотрите за товаром? — Эйнар обратился к соседу.

— Да, без проблем, — мужчина выдохнул кольцо дыма. — Десять Сольт.

— С чего такая сумма? — возмутился Эйнар.

— А как ты хотел? — развёл руками мужчина. — Можешь не платить, но тогда я не ручаюсь, что твой товар не растащат.

Эйнар нахмурился и начал собирать остатки колбас и тушек в сундук под прилавком, защёлкнул замок.

— Десять не дам. Могу только пять предложить.

— Лады.

Башня Дома то пряталась за разноцветными палатками, то снова появлялась. Казалось, она следила за Эйнаром, как охотник следит за дичью. От этого сравнения сжалось горло, а ноги стали деревянными.

«Так, подбери нюни! — мысленно приказал себе Эйнар и сжал кулак. — Соберись!»

Помогло. Ненадолго. Стоило выйти на ту часть площади, где не было палаток, как ноги опять сковало, и в груди заклокотало тревожное чувство. Оно засасывало, подобно водовороту, и не было сил противостоять ему. Это чувство заставило Эйнара развернуться и понесло подальше от Дома, мимо рыночных палаток к городской стене. От быстрого шага болели икры, сердце стучало как бешеное, а перед глазами прыгали разноцветные пятна. Только когда башня скрылась за покатыми крышами домов, бурлящее чувство успокоилось.

Он сел на землю, прислонившись спиной к городской стене, и закрыл лицо руками. Что с ним только что произошло? Почему он так позорно убежал? От отчаяния захотелось

плакать, и Эйнар сжал зубы, чтобы сдержать подступающий к горлу ком. Почему он не может быть нормальным, сильным и смелым, как все мужчины?! Почему он повёл себя, как трусливая девчонка?! Внутри всё бурлило: страх, стыд, злость, ненависть — эмоции превращались в какую-то очень опасную смесь, которая могла уничтожить всё живое, если бы вырвалась на свободу. Захотелось разодрать себе грудь и выдрать с корнем ненавистные эмоции. Эйнар схватил себя за волосы и так сильно дёрнул, что вырвал целый клок. От боли слёзы выступили на глазах. Не реви! Он тихо зарычал. Девушка, которая проходила мимо, ойкнула и побежала. Подумала, наверное, что он какой-то сумасшедший или наркоман. Эйнар криво усмехнулся сам себе и посмотрел на прядь волос, которую до сих пор сжимал в ладони.

Буря в душе улеглась. О ней напоминало лишь саднящее ощущение в макушке да легкий туман в голове. Эйнар поднялся, отряхнул штаны от грязи и пошёл на рынок. Нужно было допродать колбасы и тушки.

— Твой сундук на месте и ничего не украли! — торжественно объявил сосед, будто совершил какой-то героический поступок.

— Спасибо.

Эйнар открыл замок и принялся выкладывать товар на прилавке.

— Тяжело всё прошло? — поинтересовался мужчина, ковыряясь длинной рыбьей костью в зубах.

— Нормально, — буркнул Эйнар.

Он не хотел ни с кем разговаривать, но сосед не отставал.

— Это всё из-за баб? Да? Ты поссорился с кем-то?

Эйнар кивнул.

— Я так и знал, — мужчина ударил пальцем по столу. — Из-за них все проблемы! Мы, мужики, ведёмся на их красоту, распахнутые глаза и длинные косы. Превращаемся в малых детей. Всё ради них готовы сделать, и что получаем в ответ? А ничего! Никакой благодарности! Они нами крутят, вертят, как хотят, — сосед опустился на свой сундук, закинул ногу на ногу. — Знаешь, по молодости я был влюблен в одну девицу. Как там её звали? Эдда… нет, Эба… Ну, как-то так. Так вот, она….

Вечером в комнате гостиницы Эйнар уставился на своё отражение. Из мутного зеркала на него смотрел замученный человек: кожа как будто посерела, истончилась и натянулась до предела. Дотронься — и она лопнет. Под глазами залегли чёрные круги, а на лбу вылезло несколько прыщей.

— Что с тобой сегодня произошло? — спросил у него Эйнар. — Тебе нужно было просто зайти в Дом и записаться в рекруты. Ничего сложного! Какого лешего ты испугался и убежал, словно позорная крыса?

Отражение не отвечало.

— Трус! — выкрикнул Эйнар и плюнул в него.

В дверь постучали. Это была дочь владельца гостиницы с ведром новых углей.

— Вам поменять или…

— Я сам, — перебил её Эйнар и забрал ведро.

— А… — начала было девушка, но Эйнар не стал слушать, захлопнул дверь.

Он высыпал горячие угли в жаровню прямо на холодные. Ничего страшного, разгорятся заново. Стаскивая рубашку, случайно дотронулся ребром ладони до шрама на шее. Кожу сковало холодом, словно он прикоснулся к кусочку льда. От неожиданности Эйнар одёрнул руку и посмотрел на ладонь, ожидая увидеть обморожение. Что за нечисть такая? Он уже успел забыть про шрам. Думал, что тот исчез или просто зажил, и всё снова в порядке, но, видимо, ошибся.