Сердце ледяного мира
Шрифт:
— Там и жар-птицы, и олени с большими рогами, и переплетение диковинных трав и узоров, — выплыл из памяти голос послушницы. — Загляденье просто! Я специально мимо его дома порой прохожу, чтобы полюбоваться.
Оратор задумался. Где-то он видел такие наличники. Точно! Он знает, где находится дом Аронима.
Дверь открыли сразу, едва он постучался. Будто ждали. На пороге стояла жена старейшины в светло-сером платье с расписными подолом и рукавами. Волосы падали на плечи и казались не расчёсанными. Глаза были красными и опухшими.
Женщина сначала обрадовалась, но затем нахмурилась и недовольно, даже с вызовом посмотрела на Оратора. Сложила руки на груди. Она явно ждала кого-то другого.
— Ера, доброго утра Вам! — торжественно произнес Оратор, будто разговаривал со старой знакомой.
— С добрым, — сухо ответила она.
— Ера, мне нужно поговорить с вашим мужем Аронимом.
— Он сейчас не дома. Я могу передать ему, что Вы заходили.
— Нет, не стоит! — махнул рукой Оратор и улыбнулся. — Не подскажете, где его можно найти?
— Он вроде отправился к Калиму.
Оратор нахмурился. Старейшины ведут какие-то тайные, подозрительные беседы. Все может быть хуже, чем он думает!
— Благодарю Вас, Ера! Пусть сопутствует удача Вашей семье.
— Спасибо, — улыбнулась женщина и слабо кивнула.
— Не подскажете, где находится дом Калима?
Он жил рядом с таверной. У него был богатый дом с высоким крыльцом, украшенным резными колоннами, будто здесь жил магнат. Оратор толкнул калитку, пересёк двор и стал подниматься по лестнице. Дверь в сени была приоткрыта и из-за неё раздавались голоса. Оратор замер на предпоследних ступенях и прислушался.
— Я поэтому и отправился со всеми прочёсывать лес, в надежде его найти! — раздался низкий голос Аронима.
— А ты уверен, что он заблудился в лесу? — поинтересовался громкий и твёрдый голос Калима, старейшины с кучерявой бородой, который любил одеваться в белоснежный тулуп.
— Я не знаю, в чём быть уверенным. В деревне Эрна нет! Он как сквозь землю провалился! — ответил Ароним злобно, а затем немного помолчал и добавил уже тише: — Ера всю ночь плакала. Да и я себе места не нахожу.
— Неужели ты думаешь, что Алин и Эрн…
— Я не знаю.
От удивления у Оратора глаза на лоб полезли. Значит, в магических делах замешаны их дети, а не только войт с дочерью. Дело приняло весьма интересный оборот. Оратор наклонил голову сначала в одну сторону, затем в другую, словно перекладывал мысли, а потом выставил перед собой руки и выдохнул. Нужно собраться и не подавать вид, что он знает их тайны. Оратор спустился с крыльца, а затем снова поднялся, но уже громко стуча каблуками по ступенькам. Голоса тут же замолчали, на крыльцо вышел Калим. Он был одет в простые штаны, длинную рубаху, расшитую на груди узорами. На плечи старейшина накинул рыжий кожух. Увидев Оратора, кучерявобородый скрестил руки на груди.
— Зачем пожаловали? — нахмурился старейшина.
— Я пришёл
— По поводу? — язвительно поинтересовался кучеряводородый.
— По поводу находки в лесу. Если Вы не помните, то мы обнаружили женские платья, которые, вне всякого сомнения, принадлежат Алин. И я, и народ требуем объяснений!
— Вы не в праве что-либо требовать! — воскликнул Калим. — Вы всего лишь Оратор. Вы отвечаете за религию и веру, а политика — не вашего ума дела! Мы сами разберёмся с тем, что нам делать! А теперь убирайтесь отсюда! — Калим указал пальцем на калитку.
Гнев старейшины, его желание скрыть находку ещё раз подтвердили опасения Оратора, поэтому в келлии первым же делом он достал лист бумаги и перо.
«Многоуважаемый Прозревший!
Отправляю Вам вдогонку ещё одно письмо, так как события развиваются стремительно. В предыдущем я упоминал о том, что Ивор и Алин связаны с колдунами и магией. С великим прискорбием и ужасом я вынужден сообщить, что богохульными делами занимаются еще старейшины и их дети!
Я даже боюсь предположить, насколько глубоко в Лаерд проникла магическая зараза.
Смею Вас просить отправить сюда тех, кто сможет разобраться в том, что здесь происходит и найти управу на пособников колдунов. Со своей стороны, я обещаю всячески содействовать расследованию.
Низко склоняюсь перед Вами и
открываю своё сердце перед Всевидящим,
чтобы он видел, что я чист перед ним
и наполнен светом его взора.
Оратор Лаерда Дариан Кодд».
Оратор свернул лист, поставил печать и достал из клетки последнего голубя.
— Лети, мой хороший. Лети!
Птица взмахнула крыльями и растворилась на фоне небесной серости. Оратор спустился на первый этаж, разжёг огонь, положил сверху стальной лист, так, чтобы он закрывал половину чаши, поставил на него котелок с водой. Берта оставила на столе свёрток. Внутри лежали кусок полендвицы, два варёных яйца и несколько ломтиков хлеба.
После завтрака Оратор заварил себе чаю и с кружкой в руках поднялся на второй этаж келлии. Дверь, ведущая на пьедестал, была приоткрыта. В канделябрах горело несколько свечей. Оратор смотрел, как трепетало их пламя, и думал о том, как же велик и мудр Всевидящий. Он знал, что в деревушке, спрятанной в лесу, разрастается и крепнет зло, поэтому Он привел сюда Оратора, чтобы изобличить магию и выгнать её из этих земель. Теперь он, Оратор, в войне с колдунами. Это ответственная миссия! И он не должен её проиграть! Только воевать он будет не огнём и мечом, а словом.