Сердце мира
Шрифт:
– Они просят тебя приехать на винодельню, отпраздновать вместе Ильтирев, а потом помочь им с переездом.
– Лучше сразу скажи: надеются, что свежий воздух наконец-то поможет мне забеременеть.
– Не вижу причин говорить это с таким сарказмом. Давай не будем разочаровывать родителей. Несколько дней лавки вполне обойдутся без тебя, а ты отдохнешь, наберешься сил.
Лаана сдержала стон. Какая там любовь, нежность... Главное - оправдать чьи-то ожидания.
Наверное, не стоило рассказывать ему, что даже Эртанд встретил ее радостнее, чем муж.
– Признайся, Лер. У тебя
– О чем ты, дорогая? Конечно есть.
– Тогда почему ты никогда не говоришь мне, что любишь меня?
Синие глаза Лердана искренне недоумевали.
– Зачем? Ты же и так это знаешь. Почему, по-твоему, я хочу, чтобы ты поехала к родителям? Я забочусь о тебе. Ты совсем извелась с этой торговлей, скоро будешь непохожа сама на себя.
– Да-да...
– Лаана махнула рукой.
– Ладно, съезжу.
Муж сразу успокоился, морщины над переносицей разгладились.
– Спасибо, дорогая. Может быть, эту ночь проведешь со мной?
Предложение, которое еще вчера Лаана приняла бы с воодушевлением, сегодня радости не принесло.
Опять ей напомнили о том, что ее выдали замуж для того, чтобы она нарожала наследников да принесла денег бедному аристократическому семейству. И это пресмыкание перед родителями, которые могли решить, что невестка не выполняет свой долг, а значит, пора придумывать повод для расторжения брака и искать сыну новую жену...
Лаана хотела быть больше, чем просто женой. Хотя и знала, что рано или поздно все равно придется выполнить требования собственного отца и родителей Лердана.
Но не сегодня.
– Извини. Я очень устала, вспотела и пропиталась дорожной пылью. Мне лучше побыть одной.
– Хорошо, - муж чмокнул ее в щеку.
– Да ниспошлет тебе Иль крепких снов.
Он взбежал на второй этаж, не дожидаясь жены. Лаана потерла глаза, подумала, не подняться ли в спальню и ей, но решила, что сначала надо оставить несколько распоряжений слугам.
Пусть с утра пораньше позовут сюда ллитского мастера-татуировщика. И нужно разобраться, зачем Хинтасу приспичило занимать деньги у небогатой семьи, при том что его дела шли несравнимо лучше. А потом можно будет все-таки приказать Нади собирать вещи за город. В самом деле, хорошо бы отвлечься от всех этих проверок, торговцев и баронского заговора.
Пожалуй, и от мужа тоже. Может быть, хотя бы длительная разлука заставит его по-настоящему скучать по жене.
Устало шагая по лестнице следом за Лерданом, Лаана не могла не думать о том, что разговор вышел дурацким. С него мысли перешли на другие события, произошедшие в последние дни. Все шло не так: мужу не нравилось, как она ведет торговлю, Хинтасу - как помогает мятежу. Эртанд жаловался, что Лаана редко приезжает, Таш намекал, что ее решение насчет замены ошейника жестоко. Выходит, она плохая торговка, мятежница, невестка и хозяйка. И жена из нее никудышная. Хорошая тотчас побежала бы за супругом, стоило тому позвать ее в спальню.
А ведь она правда старалась быть лучше - везде успеть, всем помочь. Почему все получалось наперекосяк? Может быть, она занимает не свое место, играет роль, которая ей не предназначена? В какой-то мере это действительно
Гадать можно было бесконечно, но ничто из этого не давало утешения и не объясняло, что теперь делать. Лаана продолжала чувствовать себя так, словно занимает чужое место. Но где было ее собственное?
Жаль, что никто на всем белом свете не мог ответить на этот вопрос.
17. Маг
Сквозь рваные тучи изредка проглядывало солнце. Внутренний двор не успевал высыхать после дождей, и стайка детей собралась в галерее: вроде бы и не в душном помещении, и под крышей. Бежать за циновками всем, конечно, было лень, поэтому дети сидели кружком прямо на каменном полу. И Эртанд - в самой середине.
Малышня смеялась и с восторгом перешептывалась. Светлые силанские глазки - и одни темные у ребенка-метиса - горели. Еще бы. Таких фокусов в обители им не показывали никогда.
Мальчишка перед Эртандом так надувал щеки, что аж покраснел. Руки у него были спрятаны за спиной, затем он резко выставил вперед сжатый кулак.
– Чет или нечет?
– Нечет, - без паузы ответил маг.
Ребенок разочарованно застонал. Рука разжалась, открывая маленький камушек. Другие дети сразу же захлопали в ладоши - Эртанд не ошибся еще ни разу.
– Еще раз! Еще!
– закричали остальные.
– Ну, давай же!
Кулак снова сжался и исчез за спиной ребенка. Пока он "колдовал", пытаясь запутать старшего товарища, Эртанд прикрыл зудящие веки.
Как же он устал. Не от детей, хотя их шумливость начинала надоедать. Последние дни от рассвета до заката и даже дольше были наполнены нескончаемыми работой, наказаниями, снова работой и тайными исследованиями новых натов. Зарисовки, которую маг сделал с раба Таша, Вигларт отобрал, стоило только выйти из башни и проводить Лил, но настоятель все равно опоздал. Нат крепко отпечатался в памяти - Эртанд видел его вокруг себя каждый день.
Люди врали столько, сколько он и не подозревал.
– А сейчас?
– прорвал задумчивость тоненький голосок.
Эртанд приоткрыл один глаз. Кулак ребенка представлял собой комок из перепутанных натов, среди которых выделялись два маленьких и одинаковых. В прошлый раз такой иероглиф был один.
– Чет.
Из раскрытой ладони на пол высыпались два камешка. Мальчик в отчаянии запрокинул голову и в патетическом жесте воздел руки к небу, подражая кому-то из старших.