Сердце моё
Шрифт:
Я киваю, уже зная, что сбегу сразу же, едва моя нога ступит на горячий от солнца асфальт. Сбегу, а потом буду длинными холодными ночами отчитывать себя за трусость, за то, что не рискнула довериться.
Сейчас я уже согласилась бы и на предложение Линды, и на что угодно. Сейчас, когда за одну прошлую ночь меня дважды пытались изнасиловать. Первый раз я едва отбилась от компании пьяных бездомных, что бежала за мной почти пару кварталов, что-то выкрикивая вслед. А второй раз, уже на рассвете, я проснулась от неприятных ощущений и с ужасом обнаружила, как мою грудь лапает волосатая мужская рука. Заорав так, что в окнах стал зажигаться свет, люди стали выглядывать на
Я понимаю, что добром мое существование на улице не кончится.
***
– Эй, Мадама, я не дам тебе уйти!- насмешливый и до неприятия бодрый голос Анны останавливает меня, когда я с парой пакетов одежды, себе и Саре, бреду к мосту, где та сейчас обитает.
Испуганно вздрогнув, я обвожу глазами территорию вокруг в поисках ее микроавтобуса. И припускаю дальше, едва не уронив бумажные пакеты. Анна смеётся:
– Я сегодня не на смене. И приехала за тобой.- своей большой рукой она обхватывает мою руку, заставляя остановиться- Извини, но я вижу, что тебе нужна помощь. Больше, чем другим.
Я нервно сглатываю- она права. Чертовски права. Но я не могу произнести ни слова, чувствуя только как отчаянно стучит сердце.
– Значит так, - берет она ситуацию в свои руки- Сейчас мы пойдем с тобой, выпьем кофе и поговорим. Верно? А там и посмотрим.
И уверенно ведёт меня за собой, к первой ближайшей кафешке.
– Кстати, неплохо вышло- кивает она на мои волосы.
– Спасибо- почти шепчу я, пытаясь справиться с волнением. Мне кажется, сейчас моя жизнь изменится. Я чувствую это.
***
– Не может быть...- неверяще прицокивает языком Аня, сканируя меня как рентген. Мы уже поели, причём, я ела так, что даже видавшая виды Аня с сочувствием смотрела, как жадно я поглощаю яйца, бекон и свежую булочку. Ещё бы, в последнее время я боялась куда-то выбраться, едва наступал вечер. Получается, я питалась лишь пару раз в неделю у волонтеров, да изредка покупала по утрам дешёвые завтраки или хот-доги в маленьких уличных палатках. Ещё один раз, когда я просила милостыню, меня едва не забрали в полицию- видимо, я зря решила, что здесь можно делать это где угодно, исходя из десятков тех попрошаек, что встречались мне на пути.
– Это правда- тихо киваю я, неспешно наслаждаясь вкусным ароматным кофе с молоком. Мне думается, если я стану жить нормально, найду работу, и, о, Боже, жилье, то каждое утро буду покупать себе целый стакан этого чудесного напитка! Целый большой стакан.
– Но, получается, если то, что ты говоришь, верно, то часть его денег, ну, что он в браке заработал, по крайней мере, твоя?
– подслеповато щурится она, вглядываясь в моё лицо.
– Наверно- равнодушно произношу я- Но это - в России. Здесь же...- я разводу руками, и Анна кивает.
– Да, здесь будет и сложно найти его активы, если они вообще имеются. И сколько вы в браке? Несколько месяцев?
– Примерно так.
– подтверждаю я, смакуя остатки кофе.
Я не называла Анне имени и фамилии моего мучителя, не желая втягивать и ее в происходящее. Да и из своего назвала лишь имя, Валерия. Не смогла соврать этой милой доброй девушке, что искренне сочувствовала мне. Но и рассказывать правду полностью было попросту опасно.
– Знаешь, я ведь приглядывалась к тебе. Ну, всё это время.
– неожиданно начинает она- Ты не употребляешь, верно?
– удовлетворившись моим отрицательным кивком, она продолжает- Не занимаешься всякими ...кхмм... непристойностями-
Я улыбаюсь в ответ, сглаживая ситуацию:
– Нет, не переживай. Я не употребляю- в это момент я знаю, что не лгу. Если бы я употребляла наркотики как пытался меня убедить Соболев, то вряд ли даже отсутствие памяти побороло бы ломку и желание принять ещё. Он лжет. Как и во многом другом. Иногда мне думаются совершенно безумные варианты- а вдруг я - богатая наследница. Он специально женился на мне, чтобы получить мои миллионы. А я тут память потеряла, не могу подписать ничего, не вызывая подозрений. И слухи просочились. Он ведь сам потащил меня на тот вечер. Но здравый смысл тут же обрывает такие мысли- ну-ну, не миллионерша- миллиардерша, может? Как же- меня тогда бы искали, нашли и спасли. А не вот это вот всё.
– Хорошо. Я тут подумала, мы, русские, должны помогать друг другу- Аня машет рукой, чтобы я и не смела возражать- Ну вот, смотри. Поехали ко мне, поживешь у меня немного. Я в фонд обращусь, с документами временными помогут и работой.
Я хочу и обнять ее, расцеловать за то, что поверила в меня, дала шанс. Я ещё помню те презительные взгляды, которыми одаривали меня люди в первое время, когда я ещё не освоилась, ходила грязная, голодная, измученная от недосыпа вызванного страхом, что если я усну, на меня обязательно кто-то нападет. Будто для людей даже находиться рядом со мной было весьма мучительно. Будто я могла в любую секунду обворовать или начать клянчить денег. Но только я открываю рот, чтобы произнести хоть слово, как со мной случается почти истерика. Такая, что люди вокруг начинают коситься, а в глазах Ани я вижу сострадание.
– Прааастиии, п-п-п-пжалста, п-прпаасти- реву я, выплакивая все, что со мной происходило и происходит. Трудности не заставляли меня рыдать так, как это проявление человечности- Прастии, я простаааа ...Столькоооо всего....я усталааа- пытаюсь я объяснить Ане, пока та, пересев ко мне, обнимает и пытается отереть мне слезы салфетками.
– Ну, ну, хватит, успокойся, пожалуйста- точно мама она баюкает меня, слегка покачивая - я понимаю, это трудно. Очень трудно. Я сама приехала сюда по визе таланта, следом за парнем, но было очень тяжело. Очень. Даже вдвоем. Особенно, с ним- она как-то с горечью добавляет, а затем, спохватившись, чуть отстраняется- так, давай слезы вытрем - и вперёд. Я ведь договорилась с нашим фондом, чтобы мы через часик были.
Икнув, я удивлённо смотрю на неё - с чего она была так уверена, что я соглашусь? Аня лишь отмахивается:
– Я вижу людей. Чувствую, считай. Вот и то, что ты согласишься, знала- она смешно проигрывает бровями- нет, ну, конечно, и мое умение убеждать вкупе с моим дьявольским очарованием сыграли свое дело- она хлопает меня по коленке- Так, встаём, вытираем сопли- и пошли!- и протягивает мне еще стопку чистых салфеток
***
После фонда, где мне примерно, конечно, через Аню в качестве переводчика, объясняют, что и как со мной будет дальше, я немного приободряюсь. Меня обещали трудоустроить как волонтёра. Конечно, проблемы с документами и официальным трудоустройство никто не отменял. Но мне дадут комнатку, которую я буду делить ещё с одним волонтером, еду, и даже деньги небольшие будут давать. " Зарплату официальную нельзя, а вот пожертвование отдать как бездомной- всегда можно"- подмигнула мне Аня, объясняя.