Сердце на двоих. Теория поцелуя

Сокол Лена

Не знаю, почему, но что-то вдруг заставило меня остановиться. Едва не свалило с ног.

Девушка.

Среднего роста, с густыми темными волосами, почему-то влажными и слегка вьющимися на концах. Ничем не примечательная, но это только на первый взгляд. Она медленно прошла между столиками и остановилась. Достала карандаш и принялась записывать заказ посетителя в блокнотик.

Да. Точно. Официантка. На ней была форменная синяя блуза и небольшой передничек, как у всех сотрудников, кто работал в кафе.

Я зачем-то подошел

вплотную к стеклу и стал дожидаться, когда она повернется. Словно от этого зависела вся моя жизнь. Мне казалось, что кто-то невидимый взял в кулак мою душу и резко вынул из тела. Этот кто-то будто выжидал. Вот сейчас незнакомка повернется, и снова можно будет дышать. Глубоко и свободно.

Все зависело только от нее. Но разве так бывает?

Улица опустела. Все звуки исчезли. Весь мир сузился до стекла витрины, за которой таилась загадка. Мысли в моей голове роились, как пчелы. Носились, лихие и взбудораженные. Тянули за нервы, как за ниточки.

Нет, этого не может быть. Это неправда. Не может человека так пригвоздить к месту и чуть ли не вывернуть наизнанку только лишь от того, что он увидел кого-то впервые… и будто прозрел?

Я тревожно приник лбом к окну. Коснулся ладонями. Пусть думают, что псих. Я он и есть. Дикий. Сумасшедший. Свихнувшийся. Мне до боли, до безумия необходимо было, чтобы она повернулась. До хруста в суставах, до рези в глазах и полопавшихся в них от напряжения капилляров.

Это сильнее, чем жажда. Потому что даже долгожданный глоток свежей воды не мог принести мне того облегчения, которое я жаждал испытать, увидев снова ее лицо.

Пусть она повернется, и тогда я пойму, что ошибся. Просто показалось. Ведь так же не бывает? Нельзя вдруг увидеть человека в толпе и сказать: «Это то самое. То, что вынимает из тебя душу, рвет на куски и не дает сдвинуться с места». Только не оно. Обыкновенная, в самом простом одеянии, с самыми обычными чертами.

Неповторимая…

И я стоял. Лохматый, с раскрытым ртом, ошарашенный. Пугал посетителей своим видом. И считал вечности, которые должны были пройти до того момента, когда ее глаза вновь сделали для меня все цвета мира нестерпимо яркими.

Вот оно!

Кивок головы. Прядь, небрежно откинутая с плеча. Доля секунды длиной в бесконечность. Поворот. Розовый бархат упрямо поджатых губ, длинные перья черных ресниц, необыкновенные глаза, в которых и радуга, и солнце одновременно.

Меня словно начисто лишили воли. Связали, ранили, обезглавили. Убили и воскресили. Подарили жизнь, свет, смысл, мечту.

Люди же не светятся? Да?

Тогда как такое возможно, что я сейчас чуть не ослеп?

11

Нана

– Здравствуйте, я хотела спросить насчет работы.

– Туда! – Худенький паренек в форме официанта лениво махнул рукой в сторону серой двери в служебные помещения и прошествовал мимо меня с подносом в зал.

Ладно.

Обогнув

очередь желающих взять кофе с собой, толпившуюся возле бара, я направилась в «святая святых» кафе. Честно признаться, не имела совершенно никакого представления об этой работе. Все знания о внутренней кухне общепита были мной почерпнуты лишь из фильмов и передач типа «Ревизорро». Непонятно, на что я рассчитывала. Неизвестно, как планировала справиться, если бы меня все-таки взяли.

Поправив волосы, наощупь казавшиеся теперь точно сухой соломой после вчерашнего мытья, я пожалела, что не убрала их в хвост.

Надо сказать, поход в баню шокировал меня знатно. Прокляла все на свете, насмотрелась такого, что желания возвращаться уже не было.

Неужели, такие заведения еще существовали? Открытые душевые, алюминиевые тазики, парилка советского образца. Но самое страшное начиналось буквально с раздевалки. Настоящий бал сатаны. Пока я решалась, раздеваться при всех или нет, какая-то бабуля, притащившая с собой внука лет шести, оставила бедного мальчонку стоять посреди раздевалки и ждать, пока она избавится от исподнего.

Слева от него в этот момент какая-то раскрепощенная мадам растирала махровым полотенцем свои пышные бока. Справа румяная толстушка, закинув ногу на скамью, меняла средства женской гигиены. А прямо перед его распахнутыми в ужасе очами одна из голых старушек, нагнувшись, пыталась влезть в слитный купальник. Шансы, что парнишка вырастет после этого адекватным, испарились в секунды.

Я и сама, увидев это, сломя голову, понеслась в душ. В трусах и прикрываясь спереди полотенцем, позаимствованным заранее у Ивана.

Быстро-быстро сполоснулась под прохладной водой. Постоянно оглядываясь и плюясь, потому что кто-то до меня явно чистил пятки и стриг ногти прямо на плитку в проходе между кабинками, постирала белье, быстренько высушила его под старым феном-колпаком и резко дала деру, обещая себе, что в следующий раз буду искать другой выход для своих постирушек и банных дел.

– Здравствуйте, я насчет работы.

Широкий коридор расходился в разные стороны. Слева что-то вроде подсобки и оборудованной в ней мойки. Прямо – кабинет. Справа кухня, в которой сновали люди в белой форме. Помещение густо наполнял звук шинковки овощей, ароматы и пары соусов, мяса и теплого хлеба, а также чьи-то грубые выкрики.

– Наконец-то! – Передо мной возник стройный мужчина с густыми усами, завивающимися на концах.

Оглядела его. Синяя рубашка, брюки, образующие неопрятные пузыри над начищенными остроносыми туфлями, ремень с блестящей пряжкой, излишне тяжелый и из-за этого отвисающий вниз над ширинкой.

– Здравствуйте, – произнесла я достаточно сдержанно, чтобы показаться воспитанной и скромной.

– Какого черта, где Виталик?! – Раздалось в эту же секунду с кухни. – Он что, не смотрел в стоп-лист?!