Сердце на двоих. Теория поцелуя
Шрифт:
Маленькая блондинка с идеальными зубами и аккуратным вздернутым кверху носиком вошла первой. Кирилл от противного звука цокающих по плитке каблучков даже на секунду зажмурился. Наверное, башка с похмелья загудела.
В руках у гостьи (точнее прямо на огромном животе) покоилась собачка. Маленькая, с выпученными глазками, в цветастом комбинезончике с рюшами. Если честно – просто мелкая злобная тварь, готовая при любом удобном случае вгрызться своими зубами тебе в руку.
Это я про собаку. Если что.
Хотя хозяйке тоже подходило –
– Каким образом, думаешь, она гадит? – Шепнул мне Кирилл.
– Кто? – Нахмурился, косясь на него исподлобья.
– Не Олеся же. – Заржал он беззвучно. – Я про псину. – Встал с дивана, готовясь приветствовать вошедших. – А если навалит прямо в комбинезон?
– М-да. – Протянул я, махнув рукой мачехе. – Привет.
– Приве-е-ет! – Тут же подхватил брат и распахнул объятия для беременной жены отца.
Ему почему-то всегда казалось, что проявление благосклонности к отцовской пассии прибавит ему дополнительных очков.
– Здравствуйте, мальчики! – Промурлыкала Олеся, спуская собаку с рук.
Она едва коснулась плеч Кирилла во время объятия. Похлопала. Типа. Конечно – ей ведь нужно было держать в целости и сохранности свой драгоценный живот. Наследника. Преемника. Будущего кормильца, который должен был обеспечить своим рождением ей дальнейшую безбедную жизнь. Потому и не стала особо прижиматься к нелюбимым сыновьям, претендовавшим на нехилую долю имущества, которое она уже считала своим.
Олеся чмокнула брата в обе щеки. Точно так же – не касаясь. И двинулась вперед, чтобы «облобызать» и меня.
– Как дела? – Спросила, склонив голову набок. – Скучали тут без нас? – И протянула ко мне руки.
О, боже.
Я встал, подошел к ней и неохотно коснулся ладонями плеч, как бы приобнимая. В нос ударил запах духов и дорогих сигарет. Интересно, папочка знает, что его благоверная травит будущего наследника дымом?
– Все нормально. – Ответил я, подавив зевоту. – Все как всегда.
– Расскажите-ка мамочке, как у вас с учебой? – Проворковала она, отстраняясь.
«Конечно. Ага. Мамочке. Старше нас всего на год», – подумал я про себя, а в ответ лишь натянуто улыбнулся.
И сразу же вспомнил, чем она всегда меня так раздражала.
– Я вчера взял первое место, – не смог не похвастаться Кирилл, усаживаясь задницей прямо на полированный стеклянный столик.
– Правда?! – Завизжала она, сжав кулачки. – Уиииии! Поздравляю!
И снова бросилась его обнимать и целовать в обе щеки своими накачанными губами. Я брезгливо поморщился, но брат, кажется, был доволен. Принялся в красках расписывать свою вчерашнюю «победу».
– Так. Парни. – Снова решив не тратить время на приветствия, едва появившись в гостиной, начал отец. – Быстро и по делу. – Не глядя на нас, он что-то нажал в смартфоне и приложил его к уху. – Я решил продать этот дом. Мы с Олесечкой подумали и пришли к выводу, что у нас в последнее время прибавилось ненужных расходов по его содержанию, а у меня сейчас в самом разгаре избирательная компания.
Отец отвернулся и продолжил разговаривать, меряя шагами комнату.
Олеся виновато поджала губки. Но только на секунду. В следующее мгновение она уже, как ни в чем не бывало, любовалась свои красными, в тон обтягивающему платью, ногтями.
Кирилл заметно поник – задумался о чем-то.
Ну, и правильно. Пора бы поумнеть и взяться за голову. Его эра бездумной траты отцовских денег, похоже, только что неминуемо подошла к концу.
13
Не смогла сразу вспомнить, кто сидел за семнадцатым столиком. Вроде парень. Да. Высокий такой.
Исчез.
Я огляделась по сторонам, но не заметила никого похожего. Да и не помнила ладом, как он выглядел. Зато заказ отлично помнила. И он сейчас был у меня в руках. Сэндвич с курицей, от которого у меня едва ли не падали слюнки в тарелку. Блин. Точно ведь ушел! Вот мне теперь попадет…
Поставила заказанный им завтрак на стол и только тогда заметила торчащий из-под блюдца край купюры. Обошла столик и под пристальным вниманием плотного мужчины за соседним столиком достала банкноты. Их было гораздо больше, чем положено. Чаевые? Виталик говорил, что посетители здесь редко балуют их подобными жестами.
Значит, мне повезло.
Вдруг что-то маленькое, желтое упало к ногам. Бумажка. Убрав деньги в карман, я нагнулась. Подняла ее. Аккуратный, сложенный в несколько раз квадратик бумаги в клеточку. Один край оказался шероховатым, словно лист был наспех вырванным из тетради. Перевернула его.
«Девушке без имени» – было выведено синей ручкой сверху. Печатными буквами.
Покрутила меж пальцев яркий квадратик. Тот был таким ярким, аж светился, как солнышко. Имели ли я право разворачивать его? Было ли что-то написано внутри? Я не знала. И как еще могла узнать, если бы не открыла? А раз уж девушек без имени кроме меня здесь не было, отважно развернула бумагу.
«Привет»
Всего шесть букв. Одно слово.
Оригинально. Наверно, все же кто-то потерял здесь это послание, и предназначалось оно не мне.
– Девушка, долго еще ждать мой заказ? – Проворчал мужчина, продолжавший следить за каждым моим движением.
– Сейчас узнаю, простите. – Быстро убрала бумажку в карман, подхватила тарелки и, лавируя между столиками, понеслась на кухню.
– Ну, как? Жива? – Виталик закинул длинный ремень сумки на свое тощее плечо и, согнувшись под ее тяжестью, направился к двери.