Сердце ночи

Лазарева Ярослава

Грег подхватил меня, усадил на колени и начал покачивать словно ребенка.

— Любимый, — шептала я, — милый... хороший...

Я ощутила, как его губы касаются моей макушки, и запрокинула лицо. Мне так хотелось не вспоминать обо всех наших сложностях, а просто любить и полностью отдаться этому чувству.

Его глаза снова были безмятежны. Длинные полуопушенные ресницы бросали тени на бледные щеки, утолки губ приподнимались в улыбке. Я потянулась к ним. Грег еле слышно вздохнул, закрыл глаза и начал целовать меня. Поцелуи были настолько легки, что казалось, это не его губы касаются моих, а кончики лепестков белых тюльпанов.

Я обняла его за шею и ответила. Его поцелуи стали более глубокими, но я так боялась, что нежность сменится страстью, и Грега, как обычно, охватит жажда крови, что отстранилась и встала. Он не возражал, лишь стал на миг печальным.

После завтрака я начала выяснять его планы надень.

— Пока не знаю, — уклончиво ответил Грег.

— Я хотела встретиться с Лизой, — сообщила я. — Меня и правда раздражает этот коричневый цвет волос, хочу вернуть русый.

Грег улыбнулся и взлохматил мою отросшую челку.

— Ах ты! — вскрикнула я, пытаясь дотянуться до него. Он выскочил из-за стола и помчался в гостиную. Я вбежала за ним, но Грет исчез.

— Ты где? — осторожно позвала я, озираясь. В доме было тихо. Я заглянула в его кабинет — пусто. Тогда я медленно пошла к лестнице, ведущей на второй этаж, и тут Грег будто материализовался из воздуха. Он неожиданно возник на ступеньке лестницы, держа в руках букет крупных белых полевых ромашек.

— Какая красота! — обрадовалась я, взяла букет и уткнула в него лицо, вдыхая горьковатый запах. — Ты меня сегодня завалил цветами!

— Хотел порадовать, — прошептал он и расхохотался. — А у тебя нос желтый!

Я слегка смутилась и начала вытирать пыльцу, но тоже засмеялась, глядя на его беззаботное лицо.

— Поставлю в вазу, — сказала я и отправилась на кухню.

Грег двинулся за мной. Когда я набрала воду в большую керамическую вазу молочного цвета, он взял нож и надрезал запястье. Кровь Грега обладает специфическими свойствами: цветы, напитавшись ею, стоят месяцами и остаются свежими, как будто их только что срезали. Вначале мне это нравилось, но потом я попросила Грега больше этого не делать, моя психика отвергала такую неестественно долгую жизнь срезанных цветов.

— Ой! — вскрикнула я, когда он надрезал кожу. — Не надо!

Грег бросил на меня взгляд, сказав, что хочет накапать кровь не в воду для ромашек, а в мой кулон. Я насторожилась. В новогоднюю ночь Грег сделал мне необычный подарок — округлую колбочку, выточенную из целого довольно крупного алмаза. Грег наполнил ее своей кровью, отчего алмаз стал рубиновым. Колбочка плотно закрывалась крышечкой, а так как она была в виде кулона, то я могла носить ее на цепочке на шее. Несколько раз этот подарок выручал меня в трудные минуты. Кровь вампира чрезвычайно ядовита и служит мне своего рода защитой не только от людей, но и от детей ночи. Однажды Атанас, выведенный из себя нашей непокорностью, решил силой инициировать меня. Я намазала лицо и шею кровью Грега, и напавший на меня вампир мгновенно был сбит с толку. Пока он пытался понять, кто я или что я, мне удалось сбежать. Правда, потом я три дня болела, так как кожа оказалась сожженной, но Грег мне помог и все прошло без последствий. Я никогда не расставалась с его подарком. Но сейчас, когда мы постоянно жили вместе, мне казалось, что надобность в нем отпала. Грег всегда рядом, я расслабилась, чувствуя себя защищенной лишь одним его присутствием.

— Зачем? — удивилась я и машинально провела по шее рукой.

Но кулон лежал в шкатулке в спальне.

— Просто я так хочу, — уклончиво ответил он.

— Хорошо, — согласилась я и принесла цепочку.

Грег накапал в него крови доверху, и алмаз засиял алыми искорками.

— Иди встречаться с Лизой, — невозмутимо проговорил Грег, - а я навещу Ренату.

— Я пойду с тобой, — тут же сказала я. — Почему ты решил туда отправиться один?

 Грег усмехнулся и надел мне кулон на шею.

Я вздрогнула.

— Отговаривать тебя бесполезно, — заметил он. — Знаю твое упрямство.

Я кивнула.

— Но все-таки не вижу смысла идти со мной, — мягко продолжил он. — Это просто визит вежливости.

— Ага, как же! — упрямилась я. — Особенно в свете последних событий. Одного я тебя не отпущу! Сам говорил, они сейчас опасны.

— С тобой можно с ума сойти даже вампиру, — рассмеялся Грег. — Ты моя защитница! —

немного насмешливо добавил он и чмокнул в нос.

— Я тебя не отпускаю! — твердила я. — Иначе обижусь! Вот тогда ты узнаешь!

Я видела, Грег раздумывает.

— Хорошо, пошли вместе, — наконец, согласился он. — Но держись возле меня. Они опьянены кровью, ты для них потенциальная жертва.

— Да ладно! — улыбнулась я, пытаясь разрядить атмосферу.
– Не будет же Рената нападать на родственников! Не сошла же она с ума окончательно!

На самом деле я не совсем понимала цель его визита, но, видимо, у Грега были на то свои причины. Оказались возле квартиры Ренаты, Грег спокойно толкнул дверь. Та была не заперта. Мы направились в гостиную. Рената и Ганс сидели на диване в полной темноте. Грег, конечно, их видел, а я нет, поэтому сильно вздрогнула, когда они хором произнесли:

— Привет!

— Лада не видит в темноте, — мягко произнес Грег, — давайте включим хотя бы бра.

Над диваном тут же вспыхнул светильник в виде бледно-розовой орхидеи на золотой ножке.

— Присаживайтесь, — тоном любезной хозяйки предложила Рената.

Мы устроились на вычурной кушетке с изогнутой спинкой, стоявшей немного сбоку от дивана. Я инстинктивно прижалась к Грегу, чувствуя себя все более дискомфортно. Ганс и Рената смотрели на нас пристально с одинаковым недружелюбным выражением лица.

— Зачем явились? — первой нарушила молчание Рената.

— Я не могу просто так прийти к тебе в гости? — с вызовом ответил Грег.

— Уже не можешь, — усмехнулась она. — Я теперь замужем. И даже официально, если можно так выразиться. Обряд в Ледяной лилии проведен. И раз Ганс жив, значит, наш брак, можно сказать, состоялся.

— Да, я знаю, — сказал Грег.

И я очень счастлив,— встрял Ганс.

— Ты выучил русский, - констатировала я. — Я удивилась этому ещё при нашей неожиданной встрече в джипе.

Ганс изъяснялся почти без акцента, а ведь раньше он говорил лишь на своём родном немецком и довольно плохом английском.

— Оказалось, вампиру намного проще осваивать новое, чем человеку!
– с гордостью ответил он. — Языки теперь даются мне необычайно легко. Я восхищен своими новыми способностями. Я многое могу! Я сверхсущество!

«С манией величия!» - невольно подумала я.

— Да! — тут же, не смущаясь, подтвердил

Ганс.
– И что такого? Нечего иронизировать, милая Лада. Я сейчас и вправду велик!