Сердце ночи
Шрифт:
– Тебе ж уже сказали, что мы особенные, – Леший пожал плечами.
– Не мы все, – Анжелика посмотрела на него с презрением, – а я, Эльза и вот этот пограничник. – Она мотнула головой в сторону Архипа.
– Так может, тогда вы втроем в лес и пойдете? – тут же взвился Леший.
– Пойдем вместе, – коротко и веско остановил спор Архип. Сказал и уставился в темноту за окном.
– Может, он передумал? – Эльза выступила из тени, и кошка Зена показалась следом. – Тот человек, что нас нанял. Может, он сначала пошел обычным путем, а потом решил
– А объявление снять забыл? – хмыкнул Леший.
– Или просто решил, что какой-нибудь из вариантов рано или поздно сработает, – подсказал Семен Михайлович.
– И теперь мы в любой момент можем столкнуться в лесу с этими отморозками. – Леший посмотрел на завхоза с укором, словно это именно он отправляет их на встречу с отморозками.
– Можем. – Архип пристально вглядывался в темноту за окном. – Поэтому чтобы больше никто не смел уходить из лагеря без моего ведома. Ясно вам? – Он обернулся. Лицо его было мрачным и грозным. Теперь Никита запросто мог поверить, что Архип способен на убийство. Да и что верить, если Архип не скрывает, что убил Эльзиного отца! И вот вопрос – с кем им опаснее в тайге, с теми незнакомцами или с Архипом?
Наверное, вопрос этот читался на лицах всех присутствующих, потому что Архип криво усмехнулся, вытащил из пачки сигарету, размял ее в пальцах.
– Кто-нибудь из вас, умников, сможет убить врага в случае чего? – Ответа он дожидаться не стал, мрачно кивнул. – А я смогу. Вот и подумайте, как вам будет в тайге лучше, со мной или без меня.
Тихо всхлипнула, почти застонала Эльза, выскочила из избушки в ночь. И тут же воцарившуюся тишину разорвал женский крик. Кричала Марфа. Никита только сейчас заметил, что ее нет с ними в избушке. Вздрогнул, а потом ломанулся во двор Архип, Никита бросился следом.
Снаружи было темно, тусклого света звезд едва хватало, чтобы разобрать дорогу. Впрочем, можно было не разбирать. Достаточно следовать за Архипом. Тот, похоже, в темноте видел, как кот.
А Марфа уже перестала кричать. Хороший это знак или плохой, думать не хотелось. Да и не было времени. Архип остановился резко, как вкопанный, и Никита по инерции налетел на его широкую спину.
– Ты чего? – Голос егеря сделался тихим, почти ласковым. Даже не верилось, что вообще может так разговаривать. – Марфа, ты чего кричала?
Марфа стояла, притулившись спиной к темной стене сарая, и прижимала к груди сложенные лодочкой ладони.
– Ничего… Все хорошо… Архип. – Казалось, для того чтобы назвать егеря по имени, ей пришлось сделать над собой усилий. – Я просто испугалась.
– Чего ты испугалась? – Архип к церемониям и фанабериям не привык, он уже решительно разжимал ее ладони. – Что у тебя там?
– Все хорошо, только не убивай ее… Она не виновата, что я испугалась.
– Не убивай… – В голосе Архипа послышалась такая горечь, что всего на мгновение Никите стало его жалко. – Покажи.
– Она нечаянно… – Марфа говорила скороговоркой и пятилась. – Она врезалась в меня в темноте, запуталась в волосах… вот я и закричала. А на самом деле ничего страшного не случилось… Я сама виновата. Я от неожиданности ее ударила и, наверное, зашибла…
– Покажи! – повторил Архип требовательно, и Марфа нехотя, очень медленно разжала ладони.
На ее руке сидело нечто – черная клякса, обрывок темноты. И это нечто вроде как металось, порывалось взлететь, но не улетало.
– Летучая мышь. – В голосе Архипа не было никаких эмоций. И те, прежние, наверное, Никите просто почудились. – Ты столкнулась с летучей мышью?
– Так получилось. – Белые Марфины пальцы почти с нежностью гладили кожистые крылья существа. – Никто не виноват.
– Никто не виноват… – повторил Архип, отступая.
– Какая мерзость. – Послышался из темноты голос Анжелики. – Они же переносчики инфекций и вообще вампиры!
– Кто бы говорил! – тут же поддел ее Леший. – Сама-то небось со своим ангелочком даже спишь.
– Это совсем другое! Как можно сравнивать?
– Это одно и то же. – Пятачок перед сараем осветил желтый свет от керосинки, что держала в руке баба Маланья. – У каждой свой зверь. Теперь и у нее тоже. – Она ткнула пальцем в подслеповато щурящуюся Марфу, повторила: – Теперь и у нее.
– Я ей крыло, наверное, сломала, – сказала Марфа встревоженным шепотом. – Обращалась она исключительно к бабе Маланье.
– Покажи-ка! – Старушка поднесла лампу поближе к обрывку черноты в Марфиных руках, без страха и без отвращения прощупала сначала одно крыло, потом другое.
– Все с ней хорошо.
– Но она не улетает.
– Она не улетает, потому что хочет быть с тобой. Теперь это твой зверь. Уж какой есть…
– Я понял! – неожиданно громко и весело сказал Леший. – Это фамильяры!
– Кто? – Обернулся на него Никита.
– Фамильяры! – Леший улыбался. – У каждой уважающей себя ведьмы должно быть животное-фамильяр. Ну, типа, домашний питомец, только поумнее.
– В Интернете прочитал? – спросила Анжелика язвительно.
– В кино увидел. В каком-то сериале.
– Значит, в сериале? Понятненько! А я уже начала было думать, что ты нормальный.
– А я тебя нормальной вообще никогда не считал!
– То есть ты сейчас снова пытаешься нас убедить, что мы ведьмы?
– За других не скажу, а вот ты точно ведьма! – буркнул Леший. – Ведьмища! Баба-яга и кикимора в одном флаконе!
Он не стал дожидаться ответного удара, решительно толкнул дверь сарая.
– Все, я спать! – послышалось из темноты. – С меня на сегодня хватит.
Архип курил сигарету за сигаретой и все никак не мог накуриться. Когда ему предложили, практически навязали это дело, он понимал, что будет тяжело, но он не знал, что настолько.