Сердце тени. Книга 2
Шрифт:
– Мне восемьдесят восемь, но это страшная тайна, – хихикнула Тень.
– Ну так времени еще уйма, – подбодрил Тангл. – Получишь свою пару подопечных, куда денешься. Разве нет?
– Нас и так больше, чем нужно. – В глазах Мины отпечаталась звериная тоска.
– Откуда сведенья? – не поверил Руф.
Она медленно обвела взглядом окрестности, точно собираясь с мыслями.
– Если обойдется, я никому не разболтаю о том, что натворили твои девочки, – отрешенно произнесла Вильгельмина. – Но и ты никому не расскажешь о том, что узнаешь от меня.
– Клянусь. –
– Призма может поддерживать ограниченное количество Теней. – Она говорила тихо, почти шепотом. – Дело в бессмертии. Если представить энергию, используемую Орденом, как вот эту луну, смело дели ее напополам. Одна часть сразу отсекается. Она тратится на Блуждающую башню, тайную резиденцию Магистра и наши «бесплатные» коммуникации. Пока понятно?
– Более-менее. – Руфус знал, что Танцоров немного, но считал это данью традиции.
– Продолжаем отнимать, – улыбнулась Мина. – Оставшийся кусок снова подели пополам. Четвертинка пойдет на поддержание жизни демобилизованных и дефектных. И наконец! Нераспределенный сектор снова подели на два. Одна восьмая – это мы с тобой и прочие действующие Тени. Точное число нас всех знает только Магистр и Мастер. Моя наставница имеет представление обо всем в общих чертах. Кто она? Леди Корникс Воденбран.
– …вторая древняя … – одними губами произнес Руф.
– В точку, – кивнула та. – Последний кусочек лакомого пирога, по сути, не существует. Он тратится на этих самых двоих древних и одиннадцать обреченных на бессмертие Рыцарей. Собственно, этих обреченных мы и стережем, а вовсе не сонный город. Правда, я не понимаю смысла. Если хотя бы безымянная Леди Сайленткипа вдруг сбежит, неизвестно чем все закончится. Раз мы еще живы, чтоб посылать дурацкий сигнал, значит, обреченные там, где должны быть.
Руфус честно пытался уложить слова Мины в голове. С одной стороны, все просто и понятно, части разрозненных до того кусочков истины склеились во что-то шарообразное и ядовито-желтое. А с другой, мир, который он считал идеальным, трещал по швам. Первые Рыцари не герои, пожертвовавшие своей силой, а заточенные чудовища. Разум наотрез отказывался принимать новые обстоятельства.
– Готов слушать дальше? Или с тебя хватит? – Вопрос застал врасплох.
– А есть и «дальше»? – простонал он.
– Увы, – подтвердила Тень. – Сто лет от первого приказа каждый из нас обязан отслужить Ордену, чтоб… вернуть долг. А потом начинается самое интересное. Чтобы оставить службу, нужно найти себе подходящую замену, а чтобы замена стала Тенью, кто-то из той четвертинки должен умереть. Но и это еще не все. Если Ордену вдруг понадобятся свежие силы, Вестник выкосит нужное количество бесполезно обременяющих собой Призму. И начнет как раз с дефектных, а потом доберется до таких, как Финн.
Из ядовитого тумана в голове начала прорисовываться крайне неприятная картина не столько будущего, сколько прошлого.
– Переживут такое те, кто сможет вернуться в строй или будет необходим и так… – Руф уже почти не слушал.
– Значит, Финн вне опасности, – стараясь поддерживать беседу, бросил он. – Хороший ректор – грамотные кадры для Ордена.
– Ничего подобного! – отмахнулась Мина. – Руководить учебным заведением может любой смертный. Так когда-то и было. А вот поднять в воздух всем известный голубенький поезд не сумеешь ни ты, ни даже Мастер.
– Так Финн что – Пилот Звездного Экспресса? – отгоняя тяжелые мысли, уточнил Руф.
– А ты думаешь, Таранис по какой другой причине пропадает на двое суток с завидным постоянством? – съехидничала Тень. – Форму Танцорам, между прочим, веками шьет одна-единственная женщина, так и не ставшая частью Ордена. Жаль, таким статус «Древних» даже номинально не положен.
– Да, – протянул Тангл. – Любая ошибка реконструктора – и ты уже не человек, но еще не Тень.
– Что за манера? Почему крайние всегда реконструкторы? – Она закатила глаза. – Большинство получает непоправимые дефекты после нападений дивных до официального Посвящения. И тут уж круг виновных ограничен: либо наставник лопух, либо связной раззява, а то и вместе они олухи. Расчет верен. Чем больше их, тем меньше нас.
– Хорошо, только для чего ты мне это рассказываешь? – Руф на всякий случай крепко ущипнул себя за руку.
Реальность на поверку оказалась пострашнее любого сна. И с новыми знаниями предстояло как-то жить.
– Я сама в курсе всего этого несколько дней, – после паузы призналась Тень. – Считала, так мне будет легче примириться. Ведь если подумать, все справедливо, хоть и жестоко, верно?
– Мы – не люди, – отозвался Руф. – Орден наша семья, наш дом и наша вера.
– Повтори это раз пятьсот, если самовнушение тебе помогает. – Мина спрыгнула на пол и распустила собранные в тугой пучок волосы. – Мне же одной веры мало! Нужна хоть призрачная гарантия, что эта семья в один прекрасный день не выкинет меня на помойку. Пока мы молоды, нам внушают одно, а на деле все далеко не так!
– Сгущаешь краски. – Улыбка получилась искренней. – Твоя наставница – живой пример того, что Ордену можно служить вечно.
– Само собой! Если ты наивно полагаешь, что Древних было всего двое, – она с наслаждением взъерошила копну каштановых кудрей, – соглашусь, что кто-нибудь из наших протянет тысячу лет. Тот же Синдо, например. А мне ста хватит с головой, если ничего не изменится. Древние во многом лучше. Их учили думать, нас – верить. Только как себя вести, когда вера сделала ручкой? На одной только присяге с долгом сложновато пока.
Несчастный не сразу сообразил, что происходит: зачем Мина не сводит с него подернутых легким туманом глаз, для чего вообще согласилась на эту встречу один на один под луной…
– Холодает, – мурлыкнула она. – Оставайся. Здесь так одиноко ночами…
Руфус закашлялся.
– Не могу, – признался он. – Это будет нечестно по отношению к тебе. Я скучный тип, да и дел по горло. Обещаю наведываться время от времени.
– Как к не особо любимой бабушке? – Вильгельмина открыла люк. – Что мне сделать? Выкраситься в самый вульгарный на свете кроваво-красный цвет?