Сердце тигра
Шрифт:
– Ну и как вам у нас? — продолжил Багоз. — Всем ли вы довольны?
– Нам у вас, очень хорошо господин, — осипшим голосом выдавил Мелорий. — Мы наслаждаемся вашим гостеприимством.
– Но вы, почему-то не спрашиваете, как прошла битва? Разве вам не терпится получить свою долю? Я готов выплатить вам её уже сейчас.
– Мы отказываемся от своей доли, в вашу пользу, господин, — поспешно воскликнул Мелорий.
– Поздно, — зловеще усмехнулся Багоз. — Время расплаты пришло.
И прежде чем Мелорий и Тарикс успели сообразить,
– Входи!
Широкий цветастый полог, на который Мелорий обратил внимание ещё при входе, отодвинулся и из-за него вышел смуглый, бритоголовый мужчина средних лет в коротком дорожном плаще, покрытым дорожной пылью.
Едва увидев его, Тарикс пошатнулся, сердце его бешено заколотилось а дыхание сперло.
Мсахе! Живой и невредимый!
– Ага, вижу, что узнал меня, — усмехнулся погонщик. — И я тебя узнал, ишачий выкидыш.
Тарикс ничего не ответил, лишь беззвучно шевелил губами. По его бледному лицу градом катился пот.
– Так это они тебя? — спросил Багоз, обращаясь к погонщику.
– Вон тот, — Мсахе, весь дрожа от едва сдерживаемой ярости, указал на Такрикса. — Он ударил меня кирпичом, а потом сбросил в яму.
Тут его, словно прорвало.
– Я чуть не сдох там! Наглотался и нанюхался дерьма! Знали бы вы, что это такое! Кругом дерьмо! Липкое, вонючее! Забивает рот, глаза…
– А второй? — перебил Багоз погонщика, брезгливо при этом поморщившись. Похоже, причитаний такого рода и на эту тему, он уже успел наслушаться сполна.
– Второй? — Мсахе удивлённо уставился на Квинта Мелория. — Это один из путников, кажется… Он вместе с караваном собирался добраться до Карфагена.
– Я знаю! — раздражённо воскликнул Багоз. — Он на тебя нападал?
– Этот? — погонщик снова бестолково уставился сначала на Мелория, потом на предводителя разбойников. — Нет, этот не нападал. Но у него на пальце я вижу кольцо, которое дал мне в Александрии Ахамас. — Мсахе наморщил лоб, силясь что-то вспомнить, потом воскликнул: — Так это, господин вон того негодяя, — погонщик указал на Тарикса. — Да, точно! А раз так, то, наверное, он и отдал приказ своему рабу напасть на меня.
– Ничего подобного! — вскричал Мелорий. — Ложь! Всё ложь! Я не знаю этого типа! И Тарикс, тоже не знает!
– Зато я знаю! — заорал Мсахе и неожиданно пнул Тарикса в пах.
Тот согнулся пополам от боли и в это же мгновение погонщик врезал рабу по затылку кулаком.
– Эй!
Мелорий, было кинулся на Мсахе, но один из воинов, стоявших за его спиной, ударил римлянина древком копья чуть ниже поясницы справа. От дикой боли у Мелория всё померкло перед глазами. Очнулся он, уже на полу. Рядом Мсахе пинал и пинал Тарикса, который не мог уже даже стонать.
– На скотина, получай! — рычал погонщик. — Я заставлю тебя жрать дерьмо и нюхать! Потом снова жрать и снова нюхать! Думал, избавился от меня? Думал, я подохну там в яме? А я вот, жив остался и выбрался! Боги справедливы! Они дадут мне отомстить!
– Я чувствовал, что здесь, что-то нечисто, — говорил между тем Багоз. — Как я и подозревал, римлянин и его раб завели нас в ловушку. И что теперь с ними делать? У меня просто руки чешутся разорвать их на куски.
При этих словах, ноги Мелория стали какими-то вялыми от ужаса. Он был на грани обморока и даже не заметил, как обмочился. Мысли в голове скакали и прыгали, сменяясь со страшной скоростью, но ни одной дельной, как спастись, не было.
– Хватит, — приказал тем временем Багоз не в меру распалившемуся погонщику. — Оставь его.
Тот, нехотя прекратил избиение Тарикса и отступил в сторону.
– Зачем вы завели нас в ловушку? — обратился Багоз к римлянину. — Это стоило нам очень дорого. Шестьсот воинов были убиты и почти столько же ранены. И о судьбе Валала и его людей, пока ничего неизвестно.
Но Мелорий не смог ничего ответить, поскольку от ужаса горло ему сдавил спазм.
Тут, в шатёр Багоза внесли два мешка и положили их возле ложа. Багоз сам наклонился и развязал сначала один мешок, потом, секунду помедлив второй. Оба оказались полны серебряными и золотыми римскими монетами.
– Унесите, — приказал Багоз, не скрывая на лице удовлетворения.
Двое воинов отволокли мешки в дальнюю часть шатра, где хранилась часть добычи, предназначенная лично главарю разбойников.
Остальные предводители проводили мешки недовольными взглядами.
– Сколько пленных мы захватили? — спросил Багоз.
– Пятнадцать человек, включая тех двоих, что попались вчера, — ответил Авал.
– Немного, — поморщился Багоз. — Что будем делать с ним? Прикончим?
– Зачем же приканчивать? — удивился Орхамад. — Их можно было бы продать.
– За пятнадцать человек не много выручишь, — отмахнулся Багоз.
– За семнадцать, — уточнил Орхамад и указал на Мелория и Тарикса. — Этих, тоже можно продать.
– Продать? — вскричал погонщик Мсахе, кровожадно скаля зубы. — Я не позволю продать этого. — Он, снова пнул Тарикса. — Этот мой!
– Кто здесь, чей решаю я, — прорычал Багоз. — Семнадцать пленников — это тоже немного. Их придётся вести в Александрию, кормить по дороге и всё ради ничтожной выручки?
– За одного негра, ну того, могучего гиганта, можно получить немало, — возразил Орхамад. — Да и остальных продадим дороже, чем обычно. Я слышал для устройства больших гладиаторских сражений в Александрии, какой-то богач скупает всех мужчин-рабов.
– Лучше было бы принести пленников в жертву богам и попросить о ниспослании удачи, — сердито сказал Багоз. — Сегодня нам нанесён страшный удар. И всё потому, что мы недостаточно усердно почитали богов.
– Тогда, раз уж пленники предназначены богам, отдайте мне одного! — крикнул Мсахе. — Я охотно окроплю его кровью священные камни великой пустыни!