Сердце тигра
Шрифт:
Погонщики же, люди в основном не богатые довольствовались простыми кожаными нагрудниками, редко у кого усиленные на плечах, груди и животе бронзовыми пластинками. Вооружение же их, зачастую состояло из простых длинных ножей.
Все были встревожены, внутренним чувством ощущали надвигавшуюся опасность. И эти опасения были не напрасны. Прошло чуть больше часа, как караван покинул место стоянки, как вдруг слева, справа и позади, словно по волшебству появилось множество всадников. Ещё мгновение назад, казалось, что кроме камней и скал вокруг ничего не было и вот, на караван с гиканьем несутся сотни разбойников. Где-то в отдалении загрохотали барабаны и зауныло, протяжно пропел
Гараманты стремительно надвигались — огромная конно-верблюжья масса, ощетинившаяся пиками. Клодий Церр заорал, приказывая ставить повозки в круг. Что и говорить, опытный центурион совершенно правильно выбрал построение на марше. Прежде чем волна гарамантов нахлынула, та часть каравана, что была обращена к правой стороне дороги, была готова к обороне. Мулов быстро распрягли и поставили повозки плотно друг к другу, только между двумя оставили более широкий проход. Его начали спешно занимать новобранцы, которых центурион строил плотными рядами. Гараманты успели напасть слева и с тыла. Они проткнули пиками троих убегавших новобранцев, но остальные, три или четыре десятка александрийцев проворно подлезли под колеса сдвигающихся повозок. Разбойников же, готовых вот-вот ворваться в расположение каравана встретили стрелами лучники, занявшие позиции на крышах повозок. Гараманты отхлынули прочь, потеряв убитыми и ранеными не меньше десяти человек. Нахлестывая лошадей и верблюдов, они стремительно скакали в разные стороны, прикрывая спины маленькими круглыми щитами. Но прежде, чем они ушли из зоны поражения стрелами, сирийские лучники успели подстрелить ещё пятерых.
Багоз, наблюдавший за началом атаки с вершины огромного камня, досадливо поморщился. Караван, как то уж слишком быстро подготовился к обороне. Слишком быстро и слаженно. Видимо, командир новобранцев был опытным воякой. Багоз увидел его, расхаживающего за рядами своих бойцов. Центурион, хотя уже и в летах, был крепкий и судя по виду жесткий и решительный человек. Одет в чешуйчатый панцирь, на голове шлем с поперечным гребнем. Трудно будет стрелой достать. Ну, хотя бы для начала пощипать его новобранцев. Багоз приказал всем воинам сначала отойти на безопасное расстояние, а потом осторожно приближаться, стрелять и сразу же отходить. Гараманты взялись за луки. Почти тысяча всадников двигалась, кружа вокруг повозок и посылая в сторону противника стрелы. С крыш повозок им время от времени отвечали. Вскоре, разбойники убедились, что луки у сирийцев более дальнобойные, чем у них. Любой из гарамантов, желавший, чтобы его стрела достала до противника, должен был приблизиться к каравану шагов на двести, при этом он рисковал раньше получить стрелу от вражеского лучника.
В то время, пока шла перестрелка, Новобранцы строились в плотные ряды. При виде скачущих вдали гарамантов, многие заметно трусили, одни бормотал молитвы, другие хватались за талисманы-обереги. Два или три бойца от страха обмочились, а один, даже упал от ужаса в обморок.
– Кто там обоссался? — рявкнул центурион, мгновенно учуяв характерный запах. — Вы бойцы или шлюхи персидские? Заметив лишившегося сознания парня, прорычал: — Кто там сдох раньше времени? Уберите этого недоноска, пока я сам его не прикончил! Всем стоять мать вашу! Поднять щиты! Первый ряд плотнее щиты! Да, так сукины дети! Копья вперед!
Команда была отдана вовремя. Град стрел обрушился на ряды новобранцев, но заблаговременно поднятые щиты спасли их. Второго такого же залпа не последовало. Гараманты, опасаясь попасть под обстрел сирийских лучников, отходили все дальше и дальше. Теперь, лишь одинокие наездники вырывались вперед и посылали стрелы, так что обстрел со стороны разбойников велся редкий и не особенно прицельный.
Багоз соображал, что ему делать. Судя по всему, лучников у противника и вправду немного. Надо воспользоваться этим. Пока он придумывал план к нему подъехали остальные предводители отрядов.
– Что будем делать? — спросил Валал, гарцуя на нетерпеливом, хрипящем жеребце. — Сирийцы легко убивают наших всадников!
– Спешьте своих людей, — приказал Багоз. — Возьмите большие щиты и двигайтесь под их прикрытием. Пешему легче защитится от стрел, чем наезднику. Нужно прорвать оборону новобранцев. Как только это случится, ударим всей массой. На новобранцев нападешь ты, Киван. Возьми семьсот человек. Валал, ты с тремя сотнями ударь с другой стороны. Барипас, ты с тысячей всадников должен быть наготове. Жди моего сигнала. Авал, Орхамад, вы с вашими людьми разберитесь с сирийцами. Их всего-то три десятка, а у вас три сотни воинов. Перестреляйте их, забросайте копьями. В общем, или убейте, или сделайте так, чтобы они, и высунуться не могли.
Через несколько минут семь сотен воинов, ощетинившись пиками, двинулись к повозкам обороняющихся. Воины первого ряда двигали перед собой огромные щиты, сплетённые из гибких прутьев, чтобы защитить и себя и своих товарищей от обстрела сирийцев.
– Держать строй! — орал центурион. — Мы выстоим! Кто такие эти гараманты? Отбросы! Свинячье дерьмо!
Щиты гарамантов были все ближе. К двум из них были привязаны люди. Защитники каравана замерли, пораженные и возмущенные до предела. Это были Фабий и Нарбо. Их многие знали. Фабия, конечно, недолюбливали, но зато весельчак и добряк Нарбо нравился всем и то, что его вот так привязали и подставили под стрелы, всех возмутило, не смотря на то, что негр был всего, лишь рабом.
– Спасите! — вопил Фабий на высокой ноте. — Снимите меня отсюда! Не стреляйте во имя богов!
– Стреляйте! Бейте гадов! — в противоположность ему орал Нарбо. — Господин Лоредан, никого не щадите!
– Это мои люди! — кричал Лоредан, взобравшись на борт одной из повозок. — Надо их спасти!
Над головой свистнули несколько стрел. Сирийцы пытались поразить укрывшихся за щитами разбойников.
– Не стреляйте! — взвыл Лоредан. — Заденете моих людей!
– Прекратить стрельбу! — гаркнул центурион. — Всем укрыться!
Впрочем, этот приказ он отдал вовсе не, потому что боялся, что лучники попадут в пленников. Просто, незачем было тратить стелы. Пешие разбойники за своими щитами были сейчас вне досягаемости. К тому же, около трёх сотен верховых гарамантов, приблизились к повозкам с явным намерением, используя свое численное превосходство в раз расправиться с вражескими стрелками.
В то время, пока вокруг каравана кипело сражение, в лагере гарамантов Мидад не находил себе места. Он метался туда-сюда, как разъяренный лев. Его, воина оставили охранять каких-то пленников… Тьфу! То есть гостей! Всё равно позор! Да ещё отдали его воинов под начало этого жалкого трусливого шакала Барипаса! Вдвойне позор!
Мидад, сгорая от нетерпения отправлял время от времени, то одного своего человека, то другого, узнать, как проходит битва.
Возбужденное состояние молодого предводителя не укрылось от Квинта Мелория, вышедшего подышать свежим воздухом. От шатра, предоставленного гостям, ему и Тариксу разрешалось удаляться не более чем на десять шагов.
– Ты чем-то расстроен, отважный воин? — спросил Мелорий, по-гречески, не особенно правда, рассчитывая, что варвар его поймёт.
Но к его немалому удивлению, гарамант понял его и даже ответил, тоже по-гречески, хотя и с заметным акцентом.