Сердце тигра

Прохоров Александр Дмитриевич

Германцы гурьбой бросились к своим повозкам. Первые ряды римлян уже достигли возов. Солдаты полезли через них, предвкушая легкую добычу, но были встречены ударами секир рослых, отважных германок. А тут и мужчины подоспели. Похватав, кто что: ножи, мечи, колья, палки, они всей массой набросились на легионеров. Среди возов, палаток и костров началась битва. На подходе была вторая когорта. Римляне численно, превосходили германцев вдвое, но те сражались с неукротимой отвагой и чем закончится эта стычка, было неизвестно.

Нарбо и Лоредан поспешили убраться отсюда. Никто их не заметил. Беглецы незаметно скрылись среди скал.

14. В МОРЕ

После удачного побега из лагеря

германцев, Лоредан и Нарбо продолжили свой путь на юг в сторону побережья Лигурии [89] . Через пару дней, голодные, замерзшие, усталые и оборванные, они наконец достигли обжитых мест. Ночью, путники вышли к реке Пад, что отделяла Италию от Припаданской Галлии. Здесь, им попалось небольшое селение, в архитектуре домов которого, самым причудливым образом слились кельтские и римские элементы.

89

Лигурия — северо-западный приморский регион Италии с административным центром в Генуе.

На ночлег их пустил к себе местный кузнец по имени Фулио. Гостей он разместил в конюшне, где было полно свежего сена, с успехом заменявшее постель. Он и ужином их угостил, с условием, что путники подробно расскажут обо всем, что твориться на северных рубежах Империи. Вся Италия была встревожена известием о вторжении орд германцев. Лоредан и Нарбо все рассказали кузнецу, наполовину приукрасив рассказ выдумками, благо кузнец, не скупился на вино и угощение. Жена кузнеца, молодая, весьма привлекательная женщина, тоже отнеслась к гостям весьма приветливо. Ночью, она посетила Лоредана и тот не стал отказываться, хотя и понимал, что поступает не хорошо по отношению к хозяину дома. Но Лоредан, уже так соскучился по женщинам, что перед чарами молодой прелестницы не смог устоять. Потом он уснул и был разбужен незадолго перед рассветом стонами плотского удовольствия, раздававшимися из другого конца помещения. Как оказалось, жена кузнеца, проявила свою благосклонность и к Нарбо.

Утром, наскоро позавтракав и распрощавшись с ничего не подозревающим Фулио, путники, сели в проезжающую мимо повозку и отправились в Геную.

Дорога была забита людьми и экипажами. Все только и говорили об ожесточенных сражениях на севере. Слухи были самые противоречивые. Одни утверждали, что римская армия в районе Декуматских полей разбита, а легионы, ведомые самим императором Каракаллой из Италии попали в засаду на левом берегу Данубия.

Другие рассказывали, что наоборот, в засаду попала армия, защищавшая валы. Она покинула Декуматские поля и перешла на левый берег Данубия, где германцы и аламаны окружили ее со всех сторон. Вторая же армия, под командованием Каракаллы и Коклетиана Адвета спешит осажденным в своем лагере солдатам на помощь. В это же время, Альпы наводнили отдельные прорвавшиеся отряды германцев. Они продвигались и на юг и на запад без всякого порядка и организованности. Отловом германских банд занялся префект дворцовой стражи Публий Фуск, в распоряжении которого было несколько когорт легионеров и ополченцев из северных италийских городов. Видимо, отряд Торвата, к которому попали в плен Лоредан и Нарбо и был одной из таких банд.

Прибыв в Геную [90] , путники нашли город, растревоженным, словно пчелиный улей. Со всех окрестностей сюда стекались беженцы. Доберутся до побережья германцы или нет, о том ведали лишь боги. Люди же, рисковать не хотели, поэтому большинство беглецов стремились попасть на корабли и убраться ещё дальше, куда-нибудь на юг Италии или лучше всего на Сицилию.

Генуя располагалась на морском берегу и была древней столицей лигурийской области. Здесь в архитектуре города, также как и в Медиолане пестро было намешано и кельтское и лигурийское и римское. Но местный колорит не интересовали Лоредана и Нарбо. Прежде всего, здесь была отличная гавань для торговых и сторожевых кораблей.

90

Генуя — большой портовый город, административный центр Лигурии. Расположен на берегу Генуэзской бухты в Лигурийском море (часть Средиземного моря). С севера к городу вплотную подходят Апеннинские горы.

Авантюристы сразу же отправились туда. Порт был битком забит народом. По деревянным сходням на корабли поднимались беженцы со всем своим скарбом. Торговцы тащили за поводки лошадей, ослов и верблюдов, рабы волокли тюки с вещами, закатывали на палубы, а после сгружали в трюмы огромные бочки, следом несли амфоры с винами, зерном или молоком. Повсюду стоял гвалт и ругань, женщины кричали, дети плакали, то тут, то там вспыхивали потасовки.

Благодаря огромному росту и силе Нарбо, путешественникам удалось протолкнуться через толпу и забежать на борт одного из кораблей в момент, когда тот, отцепив сходни, уже отчаливал. Назывался корабль "Фокида".

Едва путники очутились на палубе, как к ним устремился худой, нескладный человек, одетый в серого цвета, запачканную тунику и подпоясанный широким кожаным поясом. Судя по тому, как он пошатывался, как плавал его взгляд, с трудом, на чем-либо, фокусируясь, человек этот изрядно выпил. От него и разило на целую милю винным перегаром и рыбной вонью. Незнакомцу, должно быть, было около сорока лет, хотя понять точно, было невозможно. Загоревший до черноты, с вытянутой, перекошенной и распухшей от постоянного пьянства рожей и к тому же небритый, он пожалуй, выглядел даже старше, чем был на самом деле.

– Вам э… куда, э.э.э. до Неа… Неаполя? — спросил он, явно прилагая немалые усилия, чтобы говорить членораздельно.

– А ты кто такой? — не очень то вежливо спросил Нарбо.

– Кто ткой я! — незнакомец громко икнул. — Аксемилий я, навис!

– Нам нужно доплыть до Остии, — вмешался в разговор Лоредан. — Сколько это будет стоить?

– Один… — навис Аксемилий сильно пошатнулся, так, что Нарбо вынужден был его поддержать. — Спсибо, благдрю, — Аксемилий подмигнул негру и опять икнул. — Один золо… золотой. Да! Деньгу… Деньга… Деньги… вперед.

– Почему так дорого? — возмутился Лоредан.

– А война потмучто! — вскричал наварх, сопровождая свои слова утробной отрыжкой. — Понимаите, война. А на войне все дорго. Солдаты, деньга, германцы, варвары, импратор… Все! Войвать плохо. Очнь плохо. Торгвать хорошо. Надо торгвать.

Лоредан, решил не разбираться, что там бормочет навис, тем более смысла в его болтовне было немного. Он вытащил из кошелька, кстати, позаимствованный Нарбо самым бессовестным образом у кузнеца Фулио, золотой аурес [91] , сунул его в руку нависа и сказал:

91

Аурес — древнеримская золотая монета. Название происходит от лат. aurum — золото. Один аурес — 25 серебрянных динариев.

– Вот, держи, но мне должна быть предоставлена отдельная каюта.

– У меня две… — сказал навис и осекся. Его мучила то икота, то отрыжка, то просто спирало горло.

– Что две? — не понял Лоредан.

– Ну, каюты. Одна мой… моя.

– Прекрасно, тогда, другая моя.

– Ничего подобного, — раздался за спиной Лоредана голос.

Лоредан и Нарбо обернулись. Снизу вверх на них, весьма самоуверенно смотрел лысый коротышка, лет пятидесяти, очень широкий в плечах, с оттопыренным брюшком, с глубоко посаженными глазками, квадратной нижней челюстью и массивным лбом. Одет он был в белоснежную тогу с узкой красной полосой — знаком принадлежности к сословию всадников. Позади незнакомца переминались с ноги на ногу трое молодых рабов.