Сердце тигра

Прохоров Александр Дмитриевич

Выскочив на палубу, Лоредан и Нарбо увидели, что к их кораблю, с левого борта приближается миопарона — легкое, подвижное судно. [96] На его борту находилось человек тридцать полуголых, загорелых до черноты бородачей в пятнистых шароварах. Все они орали и ругались, размахивали топорами, баграми и длинными кривыми ножами, а некоторые из них, стоящие у самого борта, раскручивали на головами веревки с крючьями, с помощью которых, собирались зацепиться за борт торгового судна.

96

Миопарона —

небольшое судно. В Римскую эпоху — излюбленный тип корабля пиратов Средиземного моря. Корпус миопароны создавался из плетеных прутьев, а обшивка делалась из необработанных шкур животных.

Возглавлял пиратов маленький лысенький, очень подвижный и энергичный человечек с усиками, переходящими в аккуратную маленькую бороденку. Он ужасно картавил и требовал не сопротивляться, если люди на торговом судне хотят сохранить свои жизни.

– Это Полант Коршун! — в ужасе орали пассажиры и матросы. — Спасите! Помогите! Коршун!

Пьяный вдрызг капитан взобрался на бочку и, размахивая дубиной, вызывал пиратов на бой. Своим матросам он кричал, что надо идти на таран, а потом на абордаж, хотя ростр с его судна давно был снят, а "ворон" [97] заменён дополнительными сходнями

97

Ворон» — перекидной абордажный мостик с железными крючьями. Появился во времена Первой пунической войны на кораблях римского флота и далее распространился по всему Средиземноморью.

– Не злите Коршуна! — орали в ужасе пассажиры. — Может тогда, он и пощадит нас!

Один из матросов стащил капитана с бочки и отнял дубину. В это время другой матрос, повернувшись к пиратам, кричал:

– Не трогайте нас, мы бедные люди! Здесь нет ничего ценного!

– А вот, мы проверим! — орал Коршун, брызгая слюной. — Если нет золота, вас тогда возьмем! Рабы всегда нужны!

Надсмотрщик на нижней палубе, в это время ругался и подгоняя гребцов хлыстом, требовал быстрее работать веслами.

– Вперед сучьи дети! Или я вас забью до смерти!

– Наши братья освободят нас! — закричал вдруг один из рабов, видимо раньше, бывший пиратом. — Долой цепи! Свобода близко, друзья! Бросайте вёсла!

Тут, он получил хлыстом по лицу. Потом хлыст обрушился на спины ещё трех-четырех человек, переставших было грести.

– Молчать! — зарычал надсмотрщик. — Бунтовать вздумали, псы? Да я с вас кожу живьем сдеру! На весла, куски дерьма! Слушать барабаны! Держать ритм! Грести что есть сил!

Барабаны гулко отбивали ритм крейсерского хода. Со стенанием, хрипя и воя от боли, рабы налегали на весла.

Ветер в это мгновение усилился, надул паруса и быстро погнал "Фокиду" вдоль пиратского борта. Морские разбойники рычали от ярости и метали дротики. Над палубой взметнулось несколько веревок, но расстояние между кораблями было ещё велико, так что крюки не долетели до бортов торгового корабля.

Тут, ветер прямо таки заревел, небо потемнело, вдали сверкнула молния. Черные тучи стремительно заволокли небо.

Кто-то из суеверных людей закричал, что это гнев богов. Иудей вскочил и начал орать о конце мира и гибели всех живущих, о покаянии и страшном суде. Он подскочил к Нарбо и вцепился в негра обеими руками.

– Выбрось своего идола, нечестивец!

– Да это я, тебя, сейчас выброшу! — Нарбо ухватил иудея за шиворот и приподнял над палубой. В это мгновение, грозный водяной вал взметнулся над судном, а в черной пелене туч прокатился оглушающий раскат грома.

– Господи, спаси и помилуй! — тоненько завыл бродяга.

– Ваал-Баба, не дай погибнуть! — завопил Нарбо, выпучив от ужаса глаза и размахивая над головой фигуркой своего божка.

Огромная волна прошла мимо "Фокиды" и захлестнула пиратское судно. Их корабль завертелся на месте, водяные потоки перехлестывали, то через один борт миопароны, то через другой. "Фокида", же, подгоняемая в корму и ветром и волнами стремительно удалялась. Через час, разбойники остались далеко позади.

"Фокида" продолжала путь на юг. Погода к удивлению всех, улучшилась, дул легкий ветерок, тучи исчезли за горизонтом, ярко светило полуденное солнце.

Пассажиры сразу повеселели, стали оживленно разговаривать и обсуждать случившееся. Нарбо и иудей спорили до хрипоты, чей бог их спас.

– Я первым обратился к Господу, ты, бессовестный язычник! — кричал бродяга. — Бог отвел от нас бурю и наказал пиратов.

– Может, ты и первым взмолился, но спас нас Ваал-Баба! — кричал Нарбо. — Это ведь я вытащил бога и поднял его к небу! Ваал-Баба увидел своими глазами, какая страшная опасность нам угрожает и спас нас! Даже тебя, собака! Это потому что Ваал-Баба добрый бог!

– Все что ты говоришь — глупость! — плевался иудей. — И то, что ты поднял идола вверх, ничего не значит. Идол не мог ничего видеть. Это всего лишь деревяшка!

– Сам ты деревяшка, — огрызнулся Нарбо. — Твоего бога, вообще не видно. Ты молишься непонятно чему!

– Бог вездесущ! Он везде! — иудей, едва не задохнулся от возмущения и затопал ногами. — Он есть, я тебе говорю! В это надо верить, а видеть его, могут лишь избранные!

Так они продолжали спорить ещё долго, пока оба не устали. Если бы не слово, данное господину, не обижать убогого нищего, Нарбо давно бы поколотил иудея, как следует. За борт, он, конечно, бросать его не собирался. Разве, что, недалеко от берега. Здесь же в открытом море, это было бы, настоящее убийство. Даже, сама мысль об убийстве человека, была Нарбо противна. В душе, он был все-таки добрым малым, хотя и вспыльчивым.

К вечеру, с мачты заметили Капри. [98] Отвесные скалы этого острова, на котором почти двести лет назад, располагалась резиденция императора Тиберия, поднимались из воды на триста локтей и казалось, цеплялись острыми вершинами за нижний край послеполуденного солнца.

Дворец Тиберия, по-прежнему находился на Капри, как и крепость, построенная в одно время с дворцом для защиты резиденции. После смерти Тиберия, дворец был заброшен. Его посещали пару раз другие императоры, но, ни один из них так и не пожелал тут поселиться, а вот охраняющий остров небольшим гарнизон, находился здесь постоянно.

98

Капри остров в Тирренском море (часть Средиземного моря) — резиденция императора Тиберия (14–37 гг. н. э.) где он провел последние годы жизни.