Сердце тлена и зари
Шрифт:
К моему удивлению слова Кроу задели Ферана. Он запнулся, сглотнул, растерявшись. Когда бросаешься агрессией, ожидаешь той же реакции. Неожиданно, когда прилетает что-то другое.
— Не смей меня жалеть, — рявкнул Феран.
— Ну, так что? Поговорим? — У Кроу не было другого варианта, но он давал Ферану время.
Последний тяжело вздохнул и сел на корточки, повесив голову. Кроу подождал еще пару мгновений, а потом вокруг нас появилось непроходимой стеной черное пламя. Темновато, но это был тот же полог (или почти), которым защищал тогда наш разговор Сэйдж. Феран это
— Ты прав, мне нужна твоя помощь, — заключил Кроу. — Не думай, что я здесь по доброте душевной. Но… знаешь, мне всегда было плевать на других. Так мне казалось, по крайней мере. Я хотел таким быть. Подражать Дану. Мне нравилась его бессердечность, нравилось, как он беспощаден и жесток. Я считал, есть только сила. И это всё, что важно.
— Но потом я задумался: а настолько ли жестоким я был? Всегда? С самого начала? И знаешь, что я выяснил? Нельзя быть бессердечным до конца. Если, конечно, ты не какой-нибудь псих. Как Дан. Хотя у него тоже изначально было кое-что от нормальности. Жаль, что сдохло, но не суть.
— Я верил, что в сострадании — слабость. Но потом вдруг понял: не все могут стать сильнее, если их постоянно уничтожать. Цветы ведь распускаются, не когда их топчут. В этом всё и дело. Кому-то нужна взбучка, кому-то совет. А кому-то помощь.
Феран так и не поднялся, но голова перестала болтаться, он смотрел перед собой. Будто то, что говорил Кроу, его не только цепляло, но и исцеляло.
— Ты пришел ко мне, хотя знал, что первым делом рискуешь всем. Киару я тебе никогда не прощу. Но… без тебя и твоего участия мы бы многое не поняли и до сих пор. Не скажу, что я благодарен, но до сих пор не сбросил тебя с крыши именно по этой причине.
— А теперь… расскажи мне, что стряслось, а я скажу, как тебе помочь.
Феран грустно ухмыльнулся, а у меня мурашки по коже побежали. Даже Ректор поднялся, настолько Феран будто бы… постарел. Что-то тревожило его настолько, будто сжигало изнутри. Но… что?
— Когда я был маленьким, меня все носили на руках, — с видом глубокой задумчивости, заговорил Феран, — никто не смел мне поперек слова вставить. Знаешь, я ведь не только вел себя послушно и прилежно, мог разбить какую-нибудь вазу, а все только восторгались и умилялись этому. Я только сейчас понимаю, что мою дурь нужно было из меня выбить.
— Да я в любой момент, без проблем, — пообещал Кроу.
— Я сильнее всех, кого знаю, сильнее даже тебя, наверное, — заявил Феран, Кроу продолжал его слушать и молчал. Феран сделал паузу, подождал, а потом ухмыльнулся, наконец-то добравшись до Кроу взглядом. — Вот видишь, даже сейчас ты не говоришь мне очевидного.
— Того, что ты слепой дурень? Да без проблем. Открыть тебе глаза пошире?
— Валяй.
— Ты самовлюбленный кретин, каких поискать. Любите меня, любите. Чувство собственной важности настолько раздутое, что тебе трудно с ним передвигаться. Только потому, что тебе достался феникс, мнишь из себя легенду. Уверен, что нет того, что бы тебе не далось. Такого тупицу еще надо откопать.
— Но… — Феран горько ухмылялся, уже не глядя на Кроу, но теперь с удивлением воззрился на парня, — ты не так плох. Каким бы тебя не сделало воспитание, есть то, что нельзя изменить. Иногда ты ничего, даже спасал не только самого себя. Но ведь это потому, что себя спасти ты уже не можешь.
Взгляд Ферана прояснился, он смотрел на Кроу так пристально, будто в данный момент они принялись договариваться мысленно. Мурашки по коже, Ректор снова сел, всё еще озадаченный происходящим.
— Я думал, мне всё по плечу, — хмыкнул Феран слишком легко для того, в чем собирался признаться. — У меня не было ограничений, рационального предостережения. А потому… я полез тягаться с природой. И сначала всё было хорошо. Я даже поглотил силу… Мой феникс поглотил. Но я не думал о последствиях. А они наступили.
— Стихия не прижилась, — констатировал Кроу, мои глаза округлились, когда я начала догадываться о проблеме Ферана. — Ты не смог сдержать даже две из них.
— Не смог, — грустно признал Феран. — И я не могу ее отделить. Но от этого… мой зверь погибает.
Воцарилось молчание, нарушенное только тяжелым вздохом Ректора. Судя по его виду, он не был в курсе происходящего.
— Я… не знал, что делать, — уже не улыбался Феран. — И тогда… я нашел дикого звездного зверя в лесу. Что оставалось делать? Перышко поглотил его, и… это восстановило его запасы. Тогда я подумал: вот оно, спасение. Но то был один дикий зверь, а разрушение становилось всё больше. И нужно было больше жертв…
Так вот зачем Феран тогда вытащил меня через портал и собрал всех тех зверей! Он питал своего феникса! Который… умирает. Феран, вот ты кретин, конечно. Но… что имел в виду Кроу под помощью?
— Ты ведь не праздники праздновал, — заметил мой мужчина. — Ты заливал горе. Неизбежность.
Феран совсем уж помрачнел и ушел в свои мысли. Тишина нарушалась только гулом черного пламени вокруг. Потрескивали несколько огоньков Ферана.
— Ты поверишь мне, если я скажу, что смогу тебе помочь? — Спокойно произнес Кроу.
— В данный момент я поверю во что угодно и кому угодно, — мрачно согласился Феран, а затем снова посмотрел на Кроу. — Но разве можно что-то сделать?
— Можно, — Кроу кивнул. — Ты должен запомнить это.
— Что? — Феран не понял.
— Прежде, чем мы перейдем к помощи тебе, ты должен помочь мне, — Феран нахмурился, собираясь явно поругаться, ведь так-то у него проблема посерьезнее, как он думал. Но Кроу перешел к делу: — Меня хотят отравить. И мне нужно твоё зрение, чтобы убедиться в безопасности еды.
— Отравить? — Брови Ферана взлетели вверх. — Кто этот самоубийца?
— Она своё получит, — заверил Кроу.
— Она? — Округлил глаза Феран. — А знаешь, мне даже интересно стало.
Наконец-то парень выпрямился, его подавленность, может быть, и не ушла, но хотя бы отошла на второй план.
— Кто? — Потребовал Феран.
— Тамила.
— Кто? — Феран не понял. Поразмыслил. — Эта… девчонка учится с Киарой? (Кроу коротко кивнул). Зачем ей тебя травить?
— Она хочет, чтобы я всё забыл и не мешал ей, — сообщил Кроу.