Сердце в тысячу свечей
Шрифт:
Качаю головой. Это все нервы, я уверена в Пите: он не бросит меня в беде. А это самое главное.
– А он хорош, – констатирует Кларисса, разглядывая красивого парня в идеально белом костюме. – Ты хоть знаешь, сколько женщин в Капитолии, да и по всей стране, завидуют тебе?
Я поворачиваюсь к брюнетке и непонимающе хлопаю глазами.
– Ой, да ладно? Неужели нет? – ее удивление выглядит очень искренним. – Этот парень – лакомый кусочек, толпы девиц пускают по нему слюни.
Почему-то начинаю злиться. Зачем она мне все это говорит?
–
– Без «и», Огненная. Просто будь в курсе: на него будет очень большой спрос, – говорит Кларисса.
Я все меньше понимаю эту странную девушку.
– Что значит спрос? – допытываюсь я.
Брюнетка пожимает плечами.
– Да ладно, это я так, к слову пришлось. Ты тоже не уродина, расслабься.
Сжимаю кулаки. Мало мне проблем, так Сноу еще и «ее» подсунул. Зачем нам с Питом вообще наставники? До этого мы неплохо справлялись самостоятельно.
– Соберись, тебе пора на выход! – меняет тему Кларисса.
Я поправляю платье, готовая к тому, что сейчас придется выйти на сцену, но брюнетка довольно грубо хватает меня за руку.
– Нет, Китнисс. Тебе туда, – подсказывает она, указывая куда-то позади сцены.
Проходим вглубь, и я вижу нечто, напоминающее качели: широкая перекладина, подвешенная на двух металлических цепочках.
– Что это такое? – удивляюсь я.
– Это – залог твоего фееричного появления перед широкой публикой, – усмехается Кларисса, наблюдая, как я сажусь на перекладину.
Почти сразу конструкция приходит в движение, начиная подниматься вверх, и я мертвой хваткой сжимаю в пальцах цепи.
– А если я упаду? – испуганно спрашиваю я.
Брюнетка улыбается:
– Вот мы и выясним, настоящая ли ты птица!
Оставляем отзывы, радуем автора))))
========== 07 ==========
Комментарий к 07
включена публичная бета!
заметили ошибку? сообщите мне об этом:)
Пропускаю слова Клариссы мимо ушей, потому что меня поднимают все выше и выше. Крепко держусь, не рискуя даже подумать о том, чтобы разжать пальцы. Качели поднимаются на самый верх и перемещаются над занавесом так, что я оказываюсь со стороны сцены, а потом медленно начинают спускаться вниз.
По мере того как приближается пол, музыка становится громче, и неожиданно вспыхивают софиты, ослепляющие меня. Жмурюсь, пытаясь привыкнуть к свету. По бокам от сцены, оказывается, стоят широкие экраны, на которых показывают… меня? Я не сразу это понимаю, потому что картинка сильно отличается от того, как я сама вижу происходящее. На темном фоне занавеса горит пара сотен лампочек, имитирующих клетку, а сверху плавно спускается жердочка и сидящая на ней серая птица с белыми крыльями. Встревоженно оборачиваюсь, – за моей спиной действительно горят лампочки.
Я – птица. И я в клетке.
От напряжения, с которым я пытаюсь удержаться, костяшки пальцев белеют, но я понимаю, что мое лицо, которое сейчас показывают на экранах крупным планом, не выражает должного восторга от происходящего. Глубоко вздыхаю и натягиваю улыбку, – зал взрывается овациями.
Внизу
Мы усаживаемся на диван, и Цезарь обрушивает на меня весь поток своего красноречия. Он спрашивает обо всем: вторая Арена, разлука с Питом, наше счастливое воссоединение. Если бы не теплая рука напарника, сжимающая мою ладонь, и его постоянные подсказки, я бы, без сомнений, завалила интервью, особенно, ту часть, в которой мы касаемся темы повстанцев. Пит, к счастью, быстро придумывает легенду о том, что я была обманута и сбита с толку и лишь поэтому поддерживала мятежников.
— Сейчас все в порядке, — поспешно добавляю я. — Я здесь, в Капитолии, влюблена, счастлива и призываю всех к миру, полностью поддерживая президента Сноу.
Цезарь согласно кивает, переходя к самой сложной для меня части — свадьба. И снова Пит принимает удар на себя, рассказывая о наших милых влюбленных шалостях, и делится планами на будущее. Мы все еще сидим обнявшись, и я слышу, как гулко бьется сердце Пита, когда он произносит:
— Мы с Китнисс многое пережили и, к сожалению, потеряли… нашего малыша…
Я не знаю, какой именно должна быть моя реакция, поэтому снова прячу лицо, но неожиданно напарник отстраняется, вставая с дивана, и засовывает руку в карман пиджака. Я охаю, когда Пит опускается на одно колено и протягивает мне маленькую открытую коробочку. На красном бархате красуется тонкое кольцо.
— Китнисс…
Я перевожу взгляд на лицо Пита.
— Есть кое-что, чего я хочу больше всего на свете: чтобы ты была счастлива, и я сделаю для этого все. Дай мне шанс, я люблю тебя. И прошу стать моей женой.
Я несколько раз моргаю, не в силах совладать с волнением. Пит выглядит очень искренним, даже слишком. Мне страшно, но я ничем не могу это показать. Мысленно проговариваю причину, почему я согласилась на все это: ради Прим, ради Гейла.
И ради Пита тоже. Никто не должен страдать из-за меня.
Судорожно киваю, соглашаясь, и Пит надевает на мой палец кольцо. Я не могу унять дрожь: мы ходим по кругу. В нашей с Питом жизни уже было преклоненное колено, кольцо и белое платье, в котором меня провожали на смерть.
По коже ползут мурашки, пока я наблюдаю, как напарник тянется ко мне. Слышу его ласковый шепот возле самого уха:
— Не бойся. Я не причиню тебе зла.
Почти сразу я ощущаю прикосновение теплых губ к своим. Поцелуй легкий, успокаивающий, и мне вдруг так отчаянно хочется, чтобы обещания Пита стали правдой, что я обвиваю его шею руками и целую в ответ. К сожалению, визг толпы не дает забыть о том, что все вокруг не по-настоящему.