Сердце в залоге
Шрифт:
– Спасибо. Передам, - Михаил поднял руку в прощальном жесте.
– И если вдруг развеяться захочешь, отдохнуть – звони, - видимо, Юля решила загладить как-то свою неловкость. – У меня до сих пор девчонки с курса о тебе спрашивают при встречах. Может, захочешь еще с кем-то встретиться, дашь девочкам шанс тебя завоевать? У меня есть контакты, – она ему подмигнула, пытаясь вернуть беседе шутливый и веселый тон.
И правда, во время учебы у него не было проблем с вниманием девушек. Но сейчас Михаилу это было вообще не интересно. И он уже был завоеван.
О чем не собирался Юлю
Наконец, приятели попрощались и вернулись к своему столу. А Михаил смог вернуться к собственному наблюдению. И чем больше он смотрел, тем больше видел, что что-то изменилось. И не в лучшую сторону. Марина опять замкнулась. Это было видно даже ему со стороны. Да и слышал Михаил, что она перестала участвовать в разговоре подруг. Хотя они честно пытались ее снова расшевелить. Однако когда минут через десять у девочек так ничего и не вышло, а Марина вообще уставилась на свои руки и сидела с каким-то таким выражением, которое он у нее на лице только после похорон видел, Михаил решил больше не мучить любимую. Расплатившись по счетам, он искренне поблагодарил подруг Марины и повел ее саму к машине, уже даже не говоря, что неплохо было бы с подругами попрощаться. Но девушки вроде бы не имели претензий и даже помогли им донести свои же подарки до машины. Его самого настолько насторожило такое изменение в поведении Марины, что Михаил о подарках просто забыл.
Домой они ехали в молчании. Поначалу Миша еще пытался как-то узнать ее впечатления от вечера, но Марина, и так вся сжавшаяся от необходимости ехать в автомобиле, или не отвечала, или отделывалась вялыми «да», «нет», «нормально». Так что в конце концов он сам почувствовал, что и его выдержка дает сбой.
Хотелось остановиться и встряхнуть ее. Просто заставить раскрыться. Объяснить ему, хоть намекнуть, что у нее в голове и как ему до нее достучаться? Как вернуть хоть частичку той Марины, какой она была раньше?
Однако не уверенный, что машина и ночная дорога – лучшая обстановка для подобного разговора, учитывая все, он всего лишь замолчал.
Не вязался разговор и по возвращении домой. Зато ощущалось какое-то напряжение, которое Михаил никак не мог преодолеть. Они молча зашли в дом, снова забыв о подарках, однако Михаил слишком устал, чтобы возвращаться. Да и Марина, казалось, не торопилась раскрывать коробки, так что он решил оставить их в машине до утра.
Включил свет в холле и тут же пожалел об этом – казалось, что все стало еще тяжелее: напряженность будто усилилась от освещения. И Марина будто ссутулилась, сжалась вся, словно старалась стать незаметней, меньше. Словно боялась этого света и того, что он делал ее видимой.
У Михаила из-за этого, кажется, начало дергаться веко. Он становился невротиком? Ну и к лешему! Он уже просто не знал, что делать и как выдержать это напряжение.
– Ты спать? – негромко поинтересовался Миша в спину Марины.
Она уже поднималась по ступенькам, все так же будто бы избегая света. И в ответ только кивнула, не поворачиваясь.
Он
Но Миша не был уверен, что такие действия являлись бы верными.
– Марина… - не зная, что хочет сказать, еще раз позвал он ее. Почти шепотом.
Она почему-то вздрогнула. И сжалась еще больше. Он не понял почему. Но все-таки она обернулась. И как-то настороженно посмотрела ему прямо в глаза. Они стояли на расстоянии двух шагов, а между ними словно бы протянулся яр. Глубокий, такой, что дна в темноте не видно. И это все давило ему на плечи, будто бетонной плитой.
– Да, Миша? – ее голос было едва слышно.
Кажется, они оба шептали.
Слова так и не нашлись. Все, что хотел бы ей сказать, что желал бы сделать – сомневался в целесообразности. А пустых и легких, ничего не значащих ободрений сейчас просто не мог выговорить. Потому Михаил просто покачал головой.
– Спокойной ночи.
Марина помедлила какое-то мгновение. А потом дернула головой, вроде бы кивнула:
– И тебе. Спокойной.
Больше ничего не добавив, Марина быстро юркнула вверх, в темноту второго этажа. А Михаил, ощущая какую-то загнанность и бессилие, растер лицо, взъерошил волосы и пошел в кабинет, на ходу снимая пиджак и расстегивая ворот рубашки. Он почему-то задыхался. Но решил дать ей возможность отдохнуть. Утро вечера мудренее. Возможно, завтра они наконец-то смогут все обсудить.
ГЛАВА 19
Однако спустя каких-то полчаса Михаил изменил свое решение. И даже не смог бы никому объяснить, что заставило его достаточно быстро преодолеть подъем на второй этаж и постучать в двери комнаты Марины. Возможно, та самая накопившаяся усталость; или напряжение, которое уже не было сил выносить; или состояние самой Марины, казалось, ухудшающееся с каждой минутой. Ее взгляд при пожелании ему «спокойной ночи» не давал Михаилу покоя, заставляя его нервно ходить из угла в угол все эти минуты.
Но ему никто не открыл. Миша постучал повторно, но и сейчас Марина не отозвалась.
– Марин! – сомневаясь, что она уже уснула, позвал Михаил через двери. – Можно, я зайду? Я хочу поговорить с тобой.
Ответом снова послужила тишина.
Это… вызвало недоумение и страх. Что-то действительно глубокое и сильное, Бог знает с чего, вдруг стянуло узлом все в груди, мешая сделать полноценный вдох. Все те опасения, что он испытывал на протяжении этих недель.
– Марина? – еще раз позвал он, уже открывая дверь, зная, что Марина не запиралась.
В комнате никого не оказалось. А вот из-за двери ванной слышался шум воды. Михаила отпустило. Ледяной комок за грудиной немного оттаял. Она всего лишь купалась. Наверное…
Усилием воли прогнав мысли о Марине в теплой воде и обо всем том, о чем действительно не следовало сейчас думать, он зажмурился и резко выдохнул. И видимо, потому, что все же не избавился от всех сомнений и опасений, так и не решил те вопросы, которые и заставили Михаила подняться к ней, он пересек комнату и постучал в очередную дверь.