Сердце в залоге
Шрифт:
– Тебе будет сложно, солнце. Очень много хлопот, мы же оба это понимаем, - уже более взвешенно заметил Миша, отставил свою пустую чашку и в упор посмотрел на Марину. Он прекрасно понял все ее намеки и несогласие. Это было очевидно по его взгляду. Как и то, что он сознательно и с трудом сдерживается, имея такие «железные» аргументы… Ибо в чем не прав? Во всем прав. Сложно будет очень. И все же не прессует ее, взвешивая свои слова и поступки.
А для Марины это - драгоценно в нем. И все еще так непривычно…
Немного наклонившись,
– Давай вечером обсудим, Миш?
– не начиная спор, предложила она.
Он помолчал несколько мгновений. Глубоко вдохнул.
– Хорошо, - наконец, согласился Михаил, хоть и поглядывал при этом на нее с сомнением.
ГЛАВА 23
Общение с дизайнером прошло для Марины даже с удовольствием. Она скучала по этому сильнее, чем разрешала себе думать, - по заботе о Мише через такие мелочи. По возможности создавать их собственное пространство. Место, где обоим будет комфортно. Что-то общее…
Потому она с воодушевлением обсуждала потолки и полки, потайные шкафчики и оттенки штукатурки на стенах. Конечно, взялись не сразу за все. В первую очередь решили привести в порядок первый этаж и хозяйскую спальню. Все остальное оставив на второй этап. Но и обсуждение этого заняло у них полдня. К тому же, несмотря на все, что говорила Мише, она прекрасно понимала - нюансы появятся и их будет много. Но это Марину не страшило. А вот предстоящая встреча с отцом - напрягала. Даже несмотря на все понимание и зрелые мысли, которые появились вчера.
Миша, как они и договорились, вернулся в половине четвертого, чтобы забрать ее. И они вместе поехали к дому, в котором Марина выросла. Было так невероятно трогательно и ценно ощущать вновь его безоговорочную поддержку, практически в любом вопросе! Этого не хватало. А ведь говорят, что нельзя войти в одну реку дважды…
Хотя они оба изменились, тут и говорить нечего. И все равно, чувствуя крепкое пожатие его пальцев на своей ладони, пока они добирались, - Марина словно подпитывалась уверенностью, набиралась сил для непростого разговора.
Только вот поговорить нормально с отцом было не так и легко.
Стоило войти в его кабинет, отец начал обсуждать ситуацию на фирме, и рта ей не дав раскрыть! Рассказывал о последних решениях, о доходах и расходах, о том, что он планировал и что хотел бы, чтобы Марина взялась делать… Даже забавно, как синхронно они с Мишей кинулись ей предлагать то, от чего ранее ограждали всеми возможными методами. И очень печально, на самом деле.
Как бы Марина ни хотела, но минувшие годы и все обиды стояли между ними. Да и его нежелание обсуждать хоть что-то помимо бизнеса… Тяжело преодолевать упорство и пытаться наладить диалог в одиночку. С другой стороны, с Мишей ей тоже не всегда просто было…
– Пап, - кажется, назвав его
– Я не о фирме хотела поговорить, - она на секунду повернулась к Мише.
Любимому хватило этого взгляда, чтобы уловить молчаливую просьбу Марины. Для нее была бесценна его поддержка, да. Но сейчас… Марина опасалась, что его присутствие может только осложнить разговор.
– Мне надо с Костей еще один вопрос успеть решить, - Миша поднялся и вышел из кабинета.
Всем понятно было, что только предлог. И все же не так откровенно отца к разговору принуждали вроде. Да и не факт, что он вообще захочет с ней об этом говорить. Хоть и наедине.
Отец не комментировал эти все их взгляды и передвижения. Но как-то отстраненно и напряженно наблюдал за Мариной.
– Пап… - она внезапно начала нервничать. Посмотрела на пальцы рук, которые сжала до побеления…
– Что вы с Мишей думаете?
– таким же отстраненным тоном заговорил отец, перебивая ее.
– Может, хватит ему нервы трепать, Марина? Давно пора жениться…
– Свадьба через неделю. Надеюсь, ты будешь?
– странно, но его ворчание помогло ей взять себя в руки.
Отец помедлил, а потом кивнул, принимая такое несуразное приглашение.
Марина поднялась и подошла к окну, посмотрела на двор, в котором когда-то очень любила проводить летние вечера. Обернулась, рассматривая кабинет, знакомый с самого детства…
– Пап, мне Миша рассказал, что в аварии была виновата еще одна машина, - вдруг, словно спрыгнув с обрыва, сказала Марина, больше не колеблясь.
Отец глянул на нее с какой-то непривычной, почти испуганной растерянностью. Но промолчал, сжав челюсти так, что это движение было заметно. И как-то очевидным становилось, что он не хочет обсуждения данного момента.
– Мише стоило бы оставить прошлое в прошлом, - спустя минуты две тяжело заметил отец, отвернувшись.
Марина опустила взгляд на свои руки и с таким же усилием вздохнула. Нет, она понимала отца - для нее тема тоже не была простой.
– А ты его разве оставил там, пап? Прошлое… в прошлом?
– не поднимая глаз, уточнила она.
Со стороны отца раздался только сдавленный звук: то ли хрип, то ли недовольное и сердитое фырканье. Марина наконец подняла голову и посмотрела прямо:
– Пап, когда мы в последний раз говорили с тобой? Не орали, не выслушивали претензии относительно поведения друг друга, не предъявляли этих претензий, не обсуждали бизнес, а просто говорили?
– даже устав немного перечислять, вздохнула Марина.
Отец все еще молчал. И не поворачивался к ней.
– Еще когда мама была жива, да?
– сама себе и ответила. Немного прошлась, отойдя от окна, остановилась у книжного шкафа.
– Почему, пап? Почему мы не говорили и не общались? Ведь самые родные…