Сердце варвара
Шрифт:
— Стей-си, пожалуйста.
— Пашов, — говорю я с предупреждающей ноткой в голосе. — Либо скажи мне, что происходит, либо возвращайся туда, чтобы мы могли наверстать упущенное.
Его рот кривится, а хвост слегка подпрыгивает на конце, что говорит мне о том, что он лжет. Я поднимаю брови, глядя на него в ожидании. Через мгновение он морщится.
— Ладно. Я признаю… никто не придет нас искать.
— Потому что?..
— Потому что я поговорил со своим вождем и убедил его, что он должен позволить нам остаться здесь, в пещере, на несколько дней. Мы встретимся с ними на новом месте жительства.
Я
— Что? Почему ты хочешь, чтобы мы остались позади?
— Потому что ты мучаешься на холоде, и мне очень больно это видеть. — Он стягивает с плеч накидку и набрасывает ее на меня, подоткнув поплотнее, как будто я малыш. — Потому что я не могу смотреть, как моя пара страдает во льду и снегу еще один день.
Я согреваюсь, и это не только из-за огня. Такое чувство, что у меня внутри тоже что-то оттаивает. Это первый раз, когда он называет меня своей парой после несчастного случая?
— Все борются, — бормочу я. — Это просто то, что мы должны вытерпеть…
— Нет, это не так, — говорит он ровным голосом. — Меня не волнует, будут ли другие люди бороться. Мне не все равно, будешь ли ты бороться.
Я моргаю, потому что не знаю, что на это сказать. Я хочу возразить, что, конечно, ему небезразлично, будут ли другие бороться, потому что мы племя и семья, но… он тоже ничего о них не помнит. Почему его это должно волновать?
— Ты действительно, действительно хочешь остаться со мной наедине в пещере на следующие несколько дней?
— Конечно.
— Зачем? — Я растерянно развожу руками. — Пашов, после аварии у нас с тобой были непростые отношения. Я не была мила с тобой. Так зачем запирать себя в пещере, где нет никого, кроме меня?
— Ты не была милой, потому что тебе было больно, — говорит Пашов. Он протягивает руку и нежно проводит пальцем по моей челюсти, как будто обнаруживает ее впервые. Мурашки покалывают мою кожу в ответ на это маленькое, нежное прикосновение. Он зачарованно наблюдает за мной. — Я по глупости рвался вперед, думая, что отсутствие у меня воспоминаний не имеет значения. Что ты снова примешь меня как свою пару, и все будет хорошо. Но я осознаю, что, возможно, я могу сделать больше… и что поход — не время и не место для этого. — Он откидывается на корточки и улыбается мне. — Поэтому я спросил Вэктала, могу ли я украсть тебя.
— Но зачем? Выбор времени кажется совершенно ужасным.
— Я хочу, чтобы мы еще раз узнали друг друга получше, — говорит Пашов. — У тебя есть воспоминания обо мне. Мои воспоминания о тебе пропали. Если я не смогу вернуть их обратно, я бы хотел сделать новые. С тобой.
Я таю еще немного от этого.
— Ты бы сделал это?
Он кивает, прижимая руку к груди.
— Я чувствую, что мой кхай находит отклик в тебе. Каждое утро, когда я просыпаюсь, он поет тебе песню. Каждый раз, когда ты приближаешься, он зовет тебя. Он знает, что я забыл. И пришло время перестать игнорировать то, что произошло. Я не целостен. Мне не хватает жизненно важной части того, кто я есть… потому что я скучаю по тебе, Стей-си. Я хочу вернуть это. — Выражение его лица серьезное. — Ты поможешь мне?
Комок в моем горле кажется огромным. Он все это подстроил? Остаться позади в середине трудного путешествия только потому, что мы ссоримся и не можем поладить? Это кажется ужасной идеей, и все же, имеет ли значение, если мы доберемся до нового дома на неделю позже остальных? Какое значение имеют несколько дней в общей схеме вещей? Я колеблюсь. Я не хочу напрасно надеяться.
— Будет ли безопасно путешествовать, если мы останемся здесь и отдохнем несколько дней?
Он кивает мне.
— Рокан говорит, что погода сохранится. После этой бури их больше не будет до следующей Луны.
Что ж, я не могу сказать, что недовольна этим.
— Так что же нам делать?
Взгляд Пашова напряжен, когда он наблюдает за мной.
— Мы создадим новые воспоминания, Стей-си.
***
Я чувствую себя странно застенчивой, пока Пашов расхаживает по пещере, обустраивая ее для нас. Что касается пещеры, то она красивая и просторная, с двумя камерами. Та, что побольше, является основной частью пещеры, а меньшая камера используется для хранения, хотя в настоящее время там особо нечего хранить. Большая часть снаряжения, которое обычно хранится у путешественников, сведена к минимуму, остальное было вывезено после сильного землетрясения. Там есть, по крайней мере, несколько одеял и корзина, полная сушеных костей разного размера, поскольку ша-кхаи ничего не выбрасывают. Я позволяю Пейси копаться в них, пока наблюдаю за огнем и украдкой слежу за своей парой.
Несмотря на изнурительную дорогу и плохую погоду, Пашов, похоже, находится в приподнятом настроении. Его шаги полны энтузиазма, и он что-то напевает себе под нос, распаковывая рулон за рулоном кожи и мехов с наших саней. Часть снаряжения принадлежит его матери и бережно хранится в задней пещере. Как только все снаряжение будет установлено, он демонтирует сани и также сложит, чтобы они не деформировались от сырости и холода. Затем Пашов выметает метелкой снег и мусор из пещеры, прежде чем установить дверной экран в передней части пещеры. Ему не нравится, как он развевается на сильном ветру, и он принимается за работу, укрепляя его еще одним слоем кожи.
Время от времени он поглядывает на меня и улыбается. Я не могу решить, доволен ли он своим маленьким планом или стесняется. Теперь мы здесь одни, без остального племени, которое могло бы служить буфером. И хотя я хорошо знаю его, он не знает меня. Вероятно, это будет немного неловко для нас обоих.
С другой стороны, так ли это? У нас был секс. Даже если он не помнит те два года, что мы провели вместе, та ночь должна быть выжжена в его памяти. Вы не можете быть более близки, чем спариваясь с кем-то. Ша-кхаи довольно вольны в своей сексуальности, но я знаю, что Пашов был девственником, когда мы нашли отклик.
Я совсем забыла об этом.
Оглядываясь назад, я вздрагиваю от того, как отреагировала на наш секс. Должно быть, для него это было сногсшибательно… и тогда я заплакала. Это, должно быть, задело его чувства, и я ощущаю себя виноватой. Я была так поглощена своими собственными уязвленными чувствами, что почти не думала о нем. Что я за пара?
Та, кому нужно измениться, это точно.
Пейси издает пронзительный детский визг, его маленький хвостик дергается взад-вперед по меху, на котором он сидит. Пашов оглядывается, и ухмылка озаряет его лицо.