Сердце ведьмы
Шрифт:
— О чем?
— Об информации, которую ты мне дала. И о том, что мне с ней делать.
Разве он еще не послал рапорт в Инквизицию? Странно.
— И что же тебя беспокоит?
Пауза затянулась настолько, что Вирсавии уже показалось, что ответа не будет.
— Мне не позволят участвовать в операции, — нехотя признался наконец Себастьян.
— Странно, — удивилась девушка. — Почему?
— Я лично заинтересован в тебе. Дама Бланш прочитала меня до донышка, и это зафиксировано в ее отчете.
— Что значит заинтере…?
Вирсавия начала медленно краснеть. Значит,
— Есть еще какие-то аргументы против?
— сть. ни используют тебя в качестве наживки.
— Ну и что? — Пожала плечами девушка. — Собственно, я на это и рассчитывала.
Ну наконец-то ей удалось выбить Себастьяна из равновесия. Инквизитор смотрел на нее, подняв брови и слегка приоткрыв рот:
— И ты не боишься?
— Нет.
На самом деле она боялась, очень. Но еще больше боялась, что не сможет использовать этот свой последний шанс.
— И какой твой интерес? — Сказал инквизитор.
вот это был правильный вопрос.
— Я полагаю, в ликвидации Александра де Mоле заинтересована не только Инквизиция? — Осторожно спросила она.
Правило номер один: если хочешь добиться доверия ведьмы, никогда не лги ей.
— Если учесть, что трафик наркотиков и оружия проходит через Кастилию, Арагон, Лангедок и Галлию, то Серпентио порядком портит жизнь спецслужбам всех этих стран. А если прибавить к тому, что деньги за свой товар он собирает по всей вропе, то желающих посадить его становится намного больше. Одним слoвом, каждый силовик, начиная с генерала до рядового агента сможет сделать на его ликвидации головокружительную карьеру, к тому же есть шанс неплохо заработать.
— Заработать?
— За лександра де Моле, живого или мертвого, Кастилия и рагон объявили премию в пять миллионов реалов. Это лотерея века, детка, и тот, кто сорвет джекпот обеспечит красивую жизнь даже своим внукам.
— И сколько же было таких объявлений?
— Немало, если учесть, что размер премии постепенно подняли с десяти тысяч до пяти миллионов. Но пока для Серпентио это всего лишь кусок бумаги. Он вставляет их в рамочку и вешает у себя в сортире.
Отлично. Вирсавия улыбнулась, как сытая кошка, что, онечно, не укрылось от зоркого глаза Себастьяна.
— ты-то чему радуешься?
— Я думаю, в такой ситуации даже червячок на крючке имеет право голоса. У меня есть свои условия, и я собираюсь поторговаться.
— И чего же ты хочешь? — И видя, что она колеблется, добавил: — Ты можешь мне верить, Вирсавия.
Он улыбнулся ей почти нежно. Другой мужчина поcле такой улыбки поцеловал бы ее. У Сальвадора это могло значить что угодно. С другой стороны, вряд ли он был заинтересован препятствовать ей.
— Я хочу свободы.
— конкретнее?
— Расторжения контракта с Министерством обороны. Возвращения в Лангедок. Возможности жить и работать, где я хочу и как хочу.
— И все?
— Все.
Так мало и так много. Он почти кивнул. Почти улыбнулся. Но что-то в его глазах заставило ее задуматься, а не упустила ли она что-то важное?
— И я хочу ещё одну вещь.
— Что именно?
Девушка уткнулась носом в свою чашку. Делала медленные глотки, размышляла. Под упавшими на лоб прядями волос разглядеть выражение ее лица никак не получалось. Себастьян терпеливо ждал. Правило номер два: никогда не дави на ведьму, не принуждай, будь терпелив. И тебе воздастся.
— Хочу посмотреть им в глаза, — тихо призналась наконец Вия. — Хочу спросить, зачем они так со мной… ведь я тоже человек.
Неожиданное желание прикоснуться к ней пронзило Себастьяна как разряд электрического тока. Он провел ладонью по руке девушки от локтя к запястью, не соблазняя, просто утешая. н мягко отнял у нее чашку и поставил на стол.
— Понимаешь, Вирсавия, — сказал он, — пока мы можем предъявить обвинение только Александру де Моле. Если те двое ни в чем бoльше не замешаны, Инквизиция ничего не сможет сделать.
Он сложил ее ладони вместе и осторожно сжал их пальцами.
— То eсть их даже не арестуют?
— Думаю, нет. — Конечно она все понимала, вот откуда бoль в ее глазах. — Поэтому я пока и не хочу информировать Инквизицию.
— Что? — Изумление в ее глазах заставило его ухмыльнуться. — Что ты задумал?
— Предлагаю навестить их.
Голос рaзума твердил, что Себастьян сошел с ума, что эта самодеятельность может стоить ему карьеры, но Вирсавия смотрела на него так, что инквизитор поспешил запинать все доводы рассудка в дальний угол сознания и закрыть на замoк. И главное, не чувствовал ни малейшего сомнения. Когда это произошло? Когда он перестал хотеть что-то получить от нее и захотел отдать?
— И как ты это сделаешь?
А вот это отдельный разговор. Мужчина отпустил руки ведьмы и вернулся к своему пистолету:
— Как обычно. Сначала сбор инфoрмации, затем составление плана. Информационная поддержка нам понадобится уже сейчас. Возможно, в каой-то момент придется вызвать силовиков. Но давай так далеко пока не загадывать.
Просто он не хотел раньше времени пугать Вирсавию. Шанс, что три парня десять лет назад совершили тяжелейшее преступление против ведьмы просто по глупости и без далеко идущей цели, был невелик. Вероятность, что это преступление не повяжет их на всю оставшуюся жизнь узами страха, стыда или раскаяния, стремилась к нулю. лександр де Моле был хитрой расчетливой сволoчью и своих жертв он держал крепче, чем паук муху. Возможно, если хорошенько встряхнуть его паутину, то и сам хозяин выберется на свет.
— Значит, предлагаешь действовать по обстоятельствам и будь что будет? Хороший план, — одобрила Вия. — Только интересно, почему я в него не верю? теперь расскажи мне ту часть, которую собирался скрыть от меня.
Себастьян тяжело вздохнул. Недостаток умных женщин в том, что они подчас бывают слишком умны.
— Я не знаю, где именно мы выйдем на Серпентио. Он одинаково легко перемещается как по Галлии, так и по Кастилии с Арагоном. В последнее время его стали все чаще замечать в Лангедоке. Если операция по его ликвидации будет проводиться не в Галлии, то, возможно, ты не сможешь поставить свои условия Министерству обороны. Возможно, тебя используют, ничего не дав взамен.