Сердце волка
Шрифт:
— Сегодня я впервые увидела его человеком, — сказала я и мой голос дрогнул. — До этого он был чудовищем.
Вилла хмыкнула:
— Полуформа.
— Что? — не поняла я.
Вилла пояснила:
— У свободных три ипостаси: человек, волк, и третья форма — серединка-наполовинку. Мы чаще называем это боевая форма. Потому что полуформа — это лучшее и от человека, и от зверя, что очень полезно в бою.
— Зверем удобнее, — проворчала Лил, и Фосса усмехнулась, а Вилла сказала:
— Каждая форма имеет свои преимущества. Например, люди поднаторели в охоте,
— Гм, — хмыкнула Фосса.
— Не все и не всегда, — согласилась Вилла.
— Бывает, что от этого они еще больше звереют. Хотя, куда уж больше, — пробормотала Фосса.
— Ты вряд ли опишешь полуформу так, чтобы мы поняли, кто он, или хотя бы к какой стае он принадлежит, но опиши человека, которого видела во сне, — попросила Вилла.
Я помолчала, обдумывая сказанное, и более уверенно заговорила:
— Он огромный. Ваши мужчины все очень большие, но мне кажется, он и среди вас высокий. Не знаю, почему я так подумала, рядом не было других, чтобы сравнить… он вышел из-за дерева, и первое, что бросилось в глаза — его взгляд. Он смотрел так, что казалось еще секунда, и он убьет меня.
— Ты не отвела взгляд? Не опустила глаза? — удивилась Лил, и Вилла шикнула, мол, не перебивай. Но я ответила Лил:
— Нет, я словно оцепенела от ужаса, не могла оторваться от его желтых глаз. Кажется, у него белая кожа, не бледная, но светлее вашей и черные волосы, они спускаются за спину.
Я помолчала.
— Какие-то особые приметы? — подсказала Лил.
Я пожала плечами.
— Я не помню, — сказала я. — Для меня все ваши мужчины похожи. Они ходят голые, и это так непривычно, что все они почти сразу превращаются для меня в расплывчатые пятна, не могу же я смотреть на голых мужчин, — краснея, соврала я.
На лицах женщин явственно проступило разочарование.
Я, словно извиняясь, добавила:
— Кажется, был еще шрам, но у многих ваших мужчин шрамы…
— Какой шрам? — тут же насторожилась Вилла.
— Большой, — пробормотала я. — берет начало от подбородка, пересекает шею, грудь, спускается ниже…
На этот раз женщины промолчали. Лица их застыли, словно мраморные.
Наконец, Лил осторожно сказала:
— Похож на альфу.
Вилла нахмурилась, а Фосса добавила:
— Внешность похожа… Но не факт. Но черная стая…
— Да, — кивнула Лил. — Черная стая.
Вилла нахмурилась ещё больше, а я пробормотала:
— Когда там, в лесу, на нас напали эти… чтобы меня отбить… Вы сказали ещё «красные не черные».
— Черная стая, — задумчиво проговорила Вилла. — Она проклята. Как и их альфа. Вожак. Тот самый зверь. Когда-то он был вожаком Стаи Семи Лесов. Черные сейчас разобщены, часто можно встретить их поодиночке. Реже — семьями. Но свободным надо держаться вместе, в этом наша сила! Кто-то из Черных примкнул к Лирым, кто-то к Серым…
— А попроще можно? — попросила я. — Ты имеешь ввиду к разобщенным стаям? Сколько вас всего?
— Лирые, Тилатины, Элсмирцы, Серые, Красные, Полярные, Черные — всего семь стай, но черных почти не осталось, —
— Так что случилось с вожаком Черных? — спросила я.
— Его зверь погиб, — ответила Вилла.
— Волк?
Она кивнула.
— И он умер? — с надеждой спросила я.
Вилла повела широкими плечами.
— Нет, конечно, но понятно, утратил самое главное для свободного — способность перекидываться, свою силу. Поскольку он был самым сильным среди нас, Стая Семи Лесов распалась. Каждый клан захотел стать верховным, силы многих оказались равными, кланы стали враждовать друг против друга, мы раскололись на семь стай. Из Черных кто-то встал в поддержку альфы, кто-то против, сам стремясь к абсолютной власти над Заповедными землями, и ни к чему хорошему это не привело… Черные распались.
— Черные — только первые, — сокрушенно проговорила Фосса. — Все знают, что вслед за ними пойдем все мы, если не объединимся. А учитывая, как рвется к власти каждый клан, этого не случится никогда.
— Погодите, — перебила я, потому что мне сейчас не так важна политика оборотней, как кое-что другое. — Вы сказали, что альфа жив? То есть, когда волка убивают, человек остается жить?
— Человеческая форма — основная, как ты видишь, — ответила Вилла. — Альфа, или как его называли, Зверь, не умер, конечно, но утратил свою силу, а для свободного это хуже, чем смерть. Он ушел из стаи, и больше его никто не видел.
— Выжить в наших лесах одиночке, человеку, — пробормотала Лил.
— Даже сильнейшему из людей, — добавила Фосса.
— Даже сильнейшему, — согласилась с ней Лил. — Нереально.
— Тем более непонятен твой сон, — подытожила Вилла.
— Но может, мне снился кто-то другой? — с надежной в голосе спросила я.
— Ты описала альфу, вожака из стаи Черных, — безапелляционно заявила Вилла. — И к тому же, назвала его имя: Зверь. Дело в том, что вступать в контакт со свободными, тем более, через сон, можно только при наличии сильной связи. Рассказывай, чего ты не рассказала о себе.
А вы спрашивали?! — хотела съязвить я, но сдержалась.
— Да нечего рассказывать, — пробормотала я вслух. — Я — наследница герцогства Ньюэйгрин, что раньше принадлежало моему отцу, Анжу Альбето. Жила в замке, практически не покидая его. Пару раз выезжала, в основном ещё ребенком, в соседние земли, недалеко. Сестры — они да, они были представлены ко двору, после своих балов дебютанток ездили на балы неоднократно… А я… не знаю. Я вообще последнюю зиму провела взаперти, в башне. Сестры считают… Считали меня чудовищем, — невесело добавила я.
— Тебя?
Одна бровь Лил чуть приподнялась.
Я кивнула.
— Почему же сидела взаперти? — спросила Фосса.
— Мы повздорили со старшей сестрой, с Виталиной, — ответила я. — Сильно повздорили. Можно даже сказать, разругались вдрызг. Я не сдержалась… И.
— И? — спросили все трое.
— И отлупила ее, — пробормотала я. — Отхлестала по щекам так, что мало не показалось!
Тут же я стушевалась, и добавила.
— Неприлично так вести себя леди…
— Брось!