Сердце волка
Шрифт:
Я согнула ноги, и над бурлящими водами лесного источника показались блестящие верхушки колен. Кожу защекотало — лопаются пузырьки, словно в лимонаде в далеком королевском дворце, чудесный пузырящийся лимонад там подавали в высоких бокалах с соломинками. Сверху медленно опустился ночной мотылек с нежно-лиловыми крыльями в фиолетовых прожилках, и, устроившись на влажной голой коленке, принялся щекотно водить по коже хоботком.
— Если бы мы были в человеческих землях, я украл бы твою одежду, и тебе пришлось бы стать моей женой, — раздалось
Прежде, чем я успела заорать, на рот легла ладонь. Вторая рука бережно придерживала меня за затылок, пока я болтала ногами и руками так, словно решила оставить источник без воды.
— Тише, — прошептал тот же голос, склоняясь к самому моему уху, — я не собираюсь причинять тебе вред! Я даже касаться тебя не собирался! Мне это, знаешь ли, нелегко…
Я прекратила бултыхаться, и послушно закивала. Сейчас он отпустит меня, и уж я заору, так заору! Мигом прибегут! Но тот, кто так напугал меня, словно разгадал мой план и не спешит отпускать.
— Пожалуйста, Лирей, тише! Они порвут меня на части.
Голос показался мне знакомым, а когда из-за тучи на помощь мотылькам и светлячкам выглянула луна, оказалось, что не только голос.
— Вирд? — спросила я, изумленно вглядываясь в его лицо.
Каждая черта словно выточена из мрамора, высокие скулы, глубоко посаженые, пронзительные желтые глаза под кустистыми бровями, длинный прямой нос, крупный рот, что сейчас растянулся в улыбке. Упрямый, торчащий вперед, чуть раздвоенный подбородок. Короткие волосы приглажены назад, в свете луны они совсем черные, но я помню, что они каштановые, с белыми прядями на лбу и на висках. На мощной груди и животе шрамы. Вирд сейчас так близко, что биение его сердца звучит громче журчания источника.
— Да, это я, — ответил Вирд, ещё шире улыбнулся и кивнул.
— Только не кричи, — еще раз шепнул он.
Мои глаза расширились, я наконец-то поняла, что я наедине с мужчиной. Совсем голая! От этой мысли почему-то мышцы разжались, ослабли, руки сами собой опустились. Я беспомощно обернулась к аккуратно сложенной стопке одежды и выдохнула, обнаружив ее. Хорошо, что темно, но боже мой, как низко, и главное, как быстро я пала!
— Ты ведь пошутил насчет одежды?
— Конечно, — оборотень улыбнулся, сверкнув полоской зубов. Сразу стайка мотыльков закружилась над нами, и я, воспользовавшись тем, что Вирд немного отстранился, смогла рассмотреть его получше.
Мощную грудь, покрытую шрамами, наперекрест перечеркивают ремни, ниже я смотреть не решилась, порадовавшись, что ночью румянец не должен быть заметен.
— Мы ведь не в человеческих землях, — сказал он одновременно глухим и бархатным, проникающим, казалось, прямо под воду, голосом. Я ощутила, как несмотря на горячую воду, меня начинает бить дрожь.
— Ваши женщины называют их проклятыми, — пискнула я, чтобы хоть как-то поддержать беседу.
Вирд махнул рукой и продолжил:
— Вряд ли тебе это по вкусу, если ты оттуда, Эя.
Услышав уменьшительную форму своего
— А наши женщины более смелые и более открытые в своих желаниях, и чтобы добиться их, недостаточно стянуть одежду. А раз ты на наших землях, обращаться с тобой следует, как со свободной.
— Мне повезло, — заметила я, зябко поводя голыми плечами.
— Ты реагируешь, — сказал Вирд довольно.
— На что? На что реагирую? — пискнула я.
Желтые глаза Вирда сверкнули в темноте не хуже светлячка, но это почему-то не испугало меня, а скорее, повергло в ступор. Вирд прищурился, и впиваясь в меня взглядом, медленно, хрипло проговорил:
— На меня. Ты реагируешь, на меня, Эя. Я слышу твой запах.
От низкого, хриплого тона мне стало не по себе, голова закружилась, а зубы выдали нервную дробь. Только не показывать ему, как я боюсь!
— Что ты здесь делаешь? — спросила я, стараясь сделать свой голос нейтральным.
— Защищаю вас, — ответил он, и добавил, выделив: — Тебя.
Я снова повела плечами и подумала, что хорошо, что ночь. Темно, меня надежно скрывает вода. Темнота и вода… Но почему же ни Вилла, ни Лил, ни Фосса не идут сюда?! А вдруг я утонула?!
— Ты идешь за нами? С самого начала, да? — дрогнувшим голосом спросила я.
Пристальный взгляд Вирда с нескрываемым удовольствием прошелся по бурлящей поверхности воды. Мне захотелось, чтобы земля подо мной разверзлась и этим проклятым источником меня смыло в преисподнюю.
— Иду, — ответил Вирд чуть погодя. — Не надо думать, что я первобытный самец, который преследует самку, Эя. Меня выбрал Туран, чтобы оберегать вас.
— Кто это — Туран?
— Говоря человеческим языком, муж Виллы.
— Муж Виллы?! — переспросила я таким тоном, словно сомневаюсь, как у Виллы вообще может быть муж. Судя по лукаво сверкнувшим глазам Вирда, он отлично понял мое недоумение.
— Ага, — сказал он, по-мальчишечьи тряхнув короткими волосами. — Права лапа стаи Лирых.
— Но почему Вилла не знает об этом? О том, что ты идешь за нами? Она ведь тоже, кажется ваш вожак? Левая лапа? — хмурясь, пробубнила я, вспоминая смачную оплеуху за то, что назвала Виллу самкой.
— Да, она левая лапа, и у нее такие же права на власть над Лирыми, как и у Турана. Но это не мешает ее спутнику волноваться за нее, — назидательно проговорил Вирд.
На это мне нечего было возразить.
Вирд посмотрел на меня так хищно-выразительно, его ноздри расширились, а глаза снова сверкнули, что я вынуждена была опуститься ниже, по самый подбородок. Стоило плечам скрыться под бурлящей водой, полные губы Вирда растянулись в довольной улыбке.
— Какая ты… красивая, Лирей, — сказал он, и прозвучало это мечтательно. — И хоть ты совсем не похожа на самок моей стаи, мое тело реагирует на тебя. Ты такая мягкая и белая, кожа у тебя почти прозрачная, как у эльфиек из древних песен, и хочется защищать тебя от всего мира.