Сердце ждет любви
Шрифт:
Розамунда поднесла к носу простыню и вдохнула. То ли это ее воображение или нет, но на ней сохранился запах Брэма, мужской запах мыла и чистой кожи.
Слава Богу, он ушел, особенно после того неимоверного поцелуя. Если бы он остался…
Она села, откинув в сторону одеяло и готовясь ополоснуть лицо водой из таза. Если бы он не покинул ее, она бы сейчас слушала его советы о побеге и скорее всего сотворила бы какую-нибудь глупость, например, влюбилась бы в мужчину, не имеющего ясных представлений о верности и морали, с весьма сомнительным вкусом при выборе друзей.
Он сделал то, о чем она
Если не считать того, что Роуз ощутила прилив сил. Она не знала, что близость с мужчиной заставляет женщину чувствовать себя по-настоящему живой, что это настоящее чудо. А всегда ли бывает так? Или только с Брэмом Джонсом? Хорошо бы в этом разобраться. Но после того, что она сказала ему прошлой ночью, она не собиралась с ним встречаться вновь — ради поцелуев или чего-то другого.
Дверь открылась.
— Доброе утро, леди Роуз, — сказала горничная, поспешно раздвигая занавески. — Ваша сестра говорит, что вы поедете с ней за покупками.
— Передай ей, Марта, что у меня болит голова, — ответила Роуз, бессильно падая на постель. Меньше всего ей хотелось провести утро, слушая болтовню Беатрисы. Ей надо было о многом подумать, несмотря на то что в данный момент в душе ее царил полный хаос.
— Она сказала, что вы сошлетесь на недомогание, миледи, но предупредила, что не примет никакого отказа.
— Вставай же, Роуз! — Вслед за словами Марты снизу донесся голос Беа. — Нам так много надо сделать.
— О, черт! — Она вылезла из постели и направилась к туалетному столику, а Марта тем временем выбрала ей подходящее утреннее платье. — А она, случайно, не обмолвилась, что нам надо купить?
— Я слышала, как она говорила вашей матери, графине, что выбор приданого — невероятное удовольствие, и ей не терпится помочь вам в этом важном деле.
В присутствии горничной Роуз не могла произнести вслух своего ответа, если намеревалась оставаться леди. Она только вздохнула и, взяв щетку для волос, принялась расчесывать их. При этом ее взгляд упал на черные кожаные перчатки Брэма. Она вскрикнула от ужаса и, схватив, бросила их себе на колени.
— Что-то случилось, миледи?
— О нет. Я не подозревала, что мои волосы в таком состоянии, — нашлась она, указывая на зеркало и поморщившись. — Ты не откроешь окна? Мне не хватает свежего воздуха.
— Сию минуту, миледи.
Марта едва успела отвернуться, как Роуз встала и поспешно сунула перчатки в ридикюль, лежавший в ящике гардероба. Она редко им пользовалась. Затем села на место.
— А который сейчас час? — спросила она.
— Половина десятого. Вы долго спали.
— Я вчера очень устала.
После того как она надела платье из узорчатого белого с желтым муслина, а Марта помогла уложить ее волосы, Роуз глубоко вздохнула и отправилась вниз завтракать. Все члены семьи, включая Беа и ее мужа
— А вот и ты! — радостно приветствовала ее Беа.
Она всегда была избыточно счастлива, и этот заливистый смех стал еще неприятнее с тех пор, как она вышла замуж и начала производить на свет потомство. — Иди сюда, сядь рядом со мной. А я уж думала, что ты проспишь весь день.
— Прошу прощения, — ответила Роуз и села за стол. — Я плохо спала.
— Тебя что-то тревожит, дорогая?
«Нет, просто у меня в постели был мужчина». Она остановила взгляд на сестре.
— Ничего, кроме того, что я предпочла бы не выходить замуж за маркиза Косгроува.
— Да перестань жаловаться, дорогая, — весело сказала ее мать. — Ты выходишь замуж за очень богатого, красивого и даже с титулом джентльмена.
У Роуз были сомнения относительно «джентльмена», но спорить было бесполезно, когда никто не хотел знать правды.
— Ты думаешь, мне стоит покупать себе приданое, когда помолвка еще не объявлена?
— Для тебя, глупышка, она не обязательна, — возразила сестра. — А папа сказал, что лорд Косгроув намерен жениться на тебе сразу же в конце месяца.
— А мы знаем убеждения и взгляды Косгроува? — неожиданно спросил Фиштон.
— Нет, дорогой, — ответила Беатриса. — Мы еще узнаем о них. О, да мы можем встретиться с лордом Косгроувом за ленчем. Чем чаще вас будут видеть вместе, тем лучше.
— Я не хочу встречаться с Косгроувом за ленчем. — От одной только мысли об этом у нее пропал аппетит. — А почему вы не обедаете с ним, Фиштон, папа? Если он станет членом нашей семьи, вам всем надо познакомиться с ним поближе.
Фиштон кивнул и отхлебнул чая.
— Знаешь, а это неплохая идея, сестра…
— Послушайте, — вмешался Джеймс, набив рот вареным яйцом. — Я заметил, что вы не включили меня в число приглашенных. Но так случилось, что именно я буду завтракать с Косгроувом. Поэтому если кто-то из вас хочет к нам присоединиться, просто скажите мне.
— О, мы все пойдем! — захлопала в ладоши Беа.
Пока Джеймс и Беатриса обсуждали достоинства различных заведений, где стоило бы побывать, Роуз взяла тост с маслом. Почему так случилось, что единственный человек, предложивший ей способ спастись от предстоящего кошмара, имел такую же плохую репутацию? Размышляя о том, как избежать ленча с будущим мужем, она видела в своем воображении черные, как уголь, глаза, изящные руки и чувствовала тепло его кожи, и это помогало забыть даже о страхе перед Косгроувом. Помогало, но как долго она сможет противостоять одному мужчине, думая о другом?
— Нет, — объяснял Джеймс, — он говорил что-то о специальном разрешении от Кентербери. Он сказал, что это избавит от бессмысленного ожидания.
— Тогда я надеюсь, что он уже начал договариваться с церковью. А если мы устроим бал по случаю помолвки, то мне просто необходимо знать, когда он намерен объявить о ней.
От таких заявлений матери Роуз содрогнулась.
— Я знаю, вы все хотите, чтобы это выглядело прилично и радостно, — с трудом произнесла она, — но я была бы признательна, если бы вы, хотя бы в кругу семьи, согласились, что я охотнее вышла бы замуж за торговца рыбой, чем за Косгроува.