Сердце Зверя. Том 1. Правда стали, ложь зеркал
Шрифт:
Золотым землям если что сейчас и нужно, то покой. И предкам тоже. Где положили, пусть там и лежат. Правые, виноватые ли, не нам их судить.
— Наших предков вынудили взять эсператистские клички, но мы можем это исправить. Мы не можем идти вперед, пока не вернемся назад! — Дик явно счел молчание знаком согласия. — Повелители Молний на самом деле Марикьяре, Повелители Скал — Надорэа.
— А Оллария на самом деле Кабитэла. — Гаржиаку он ответит утром. И лекарям тоже. — Деревня, в которую Эрнани перетащил столицу. Нынешние Фебиды и те больше… Предлагаешь выгнать три
— Не говори глупостей, — потребовал Дикон. — Истинное имя даже больше, чем знамя. Ты — Повелитель Молний, я — Повелитель Скал, Алва — Повелитель Ветров, а кто такой Оллар? Бастард какого-то марагонца! Если хочешь знать, то да, мне противно жить в Олларии. Святой Алан, это… унизительно!
— Ты забыл Повелителя Волн. Дикон, мне плевать, кем был Франциск. Мне нужен приличный лес на починку Нижних мостов и моста Святого Луки. Срочно нужен, иначе с берега на берег придется таскаться через предместья. А если мы не заплатим лекарям, в больницах останутся только больные…
— С тобой говорить — все равно что с… Налем! Нельзя видеть только кормушку и сбрую! Ты не крестьянин, не купец… ты даже не какой-нибудь дриксенский кесарь. Ты — один из Четверых. Потомок бога. Кэртиана завещана нам и оставлена на нас. Никакого Создателя нет, есть мы! И мы должны помнить свое имя и свое предназначенье.
Один уже вспомнил… Лучше б он этого не делал.
— Дикон, я слушал этот бред дольше тебя. И про избранников Кэртианы, и про меч Раканов, и про великую анаксию… Моро показал, чего все это стоит.
— Дело не в Моро! Альдо ошибся. Он должен был вернуть власть над Талигом, а не над Силой, ведь Эрнани Колченогий отрекся за всех своих потомков… Альдо об этом не подумал. Он решил, что Левий подменил жезл, потому что Катари узнала корону, а я — меч.
— Жезл Альдо чувствовал. — Леворукий, что за чушь они несут! — По крайней мере, он мне так говорил…
— Правильно, но не мог подчинить без согласия Повелителя… Сила принадлежит не Раканам, а нам! То есть силы, но к ним нужны ключи. Их должно быть четыре и один, замыкающий, который призовет остальных. Это все есть в Слове Повелителей! Скалы — это щит, а Молния, наверное, копье. Их могли спрятать в Гальтаре, но это вряд ли. Если Эрнани вывез меч и жезл, он забрал и остальное. Жезл Раканы отдали Эсперадору, потому что Приддам и раньше нельзя было верить, но два оставшихся ключа или в наших владениях, или здесь. Может быть, в Арсенале… Если мы их найдем, то почувствуем. И они нас почувствуют, жаль, ты не видел… Когда Алва взял в руки меч Боррасок, загорелись четыре солнца.
— И что? — Солнца, мечи, щербатые девчонки, сны с огнем, они никого не спасут и ничего не изменят. — В мире много того, что нам не понять. Иногда оно нас задевает. Может помочь, может напугать, может даже прикончить… Любая кормилица знает уйму сказок, которые были правдой, только побеждаем мы сами и проигрываем тоже сами, что бы нам ни снилось… Кабитэла стала Олларией не потому, что Франциск нашел гальтарский щит. Марагонец был великим человеком, мы с тобой ему, во всяком случае, не чета.
— Франциск
— Закатные твари, выбери что-нибудь одно! — Они с Альдо были не разлей вода шесть лет. Понадобился Дикон, чтоб понять, до какой степени сюзерен потерял разум. — Или решает и избирает Кэртиана, но тогда она выбрала Франциска. Или все решают люди, а не Мечи и Солнца. Вот бастард и решил. И вышло по его. Извини, скоро придет Карваль. Если у тебя еще какое-нибудь дело…
— Мне нужен пропуск в Арсенал, — набычился Ричард, — и мне нужен пропуск к гробу сюзерена.
— Хорошо, я попрошу Левия. Только дай слово не стоять на коленях и не размахивать мечом. Врачи…
— Я знаю. Я проведу там четыре ночи. За себя и… за всех.
Ему тоже бы следовало… Хотя бы ради Матильды.
— На регентский совет можешь не ходить. Ты все равно там спишь.
— Это мой долг. Я приду.
Глава 7
Мариенбург
Оллария
400 год К.С. 15-й день Весенних Волн
Приказ был предельно ясен. Спешно выдвигаться к Печальному языку, лечь костьми, но переправы дриксенского корпуса не допустить. К маршу авангард был готов, что до костей… Четыре тысячи пехоты и шесть конницы при двух десятках орудий и малой толике удачи позволяли не просто отстоять переправу, но и положить на ней изрядное число «гусей».
— Все понял? — устало спросил фок Варзов.
— Все, — ответил Жермон, чувствуя в глотке плохо обструганный кол.
— Иди, — велел маршал, — готовься. Выспаться у тебя не выйдет, уж извини… Авангард — дело такое, бессонное. Если за ночь придет подтверждение, я тоже двинусь; и мне не нужно, чтобы кто-то хватал меня на марше за ноги.
— К вечеру мы будем готовы, — заверил Ариго и вышел. Карсфорн, Ансел и Придд уже ждали. Утренние известия положили конец гаданиям. Бруно свой ход сделал, и отвечать на него следовало немедленно.
— Выступаем? — для очистки совести спросил Ансел.
— Мы — как соберемся, — уточнил Ариго, — старик — утром. Если придет подтверждение. Два десятка пушек — наши.
— Неплохо, — Карсфорн был почти доволен. Совсем довольным начальник штаба стал бы, прибрав к рукам половину армейских орудий. Хотя тогда он пребывал бы в тревоге из-за неприлично малого артиллерийского парка основной армии.
— Вот приказ, — Жермон без лишних объяснений сунул Карсфорну подписанный фок Варзов лист, — действуй. Мне нужно зайти к бергерам.
— Нам передают один из полков Райнштайнера? — оживился жадный начальник штаба. — В таком случае я предпочел бы…
— Ты предпочел бы весь корпус, — фыркнул Жермон, — и еще ардорцев в придачу.
Карсфорн не обиделся. В глубине души он гордился своей прижимистостью и любил своего генерала, к тому же только что получившего пушки. Рвался в бой и Ансел — ему не терпелось заплатить за Олларию хотя бы дриксам.