Сердце звёздного мира
Шрифт:
— Да, нам пришлось пережить пару неприятных минут, — проговорил Джек с усмешкой. — Мне показалось, что Госсекретарь едва не взорвался, услышав о невозможности любого соглашения с Гегемонией.
— Ничего страшного, — отозвался профессор, — просто у Дэна забот выше головы, а темперамента ему всегда было не занимать. Но факты — упрямая вещь, и он привык с ними считаться.
— Ему не позавидуешь, — добавил Тюфяк. — Не так-то просто идти с докладом в Совет Безопасности и убеждать председателя, что его любимое детище, союз с Гегемонией, был бы для Земли сущим несчастьем.
— Ну, Джерри, — мягко прервал его Полномочный Посланник, — нам нет нужды
Пройдя еще несколько шагов, компания расположилась у бортика дельфинария, а Гесперус, сверкающий огненный шар, стал медленно парить над водой. В глазах дельфинов появился неподдельный интерес, им уже не раз доводилось слышать о диковинных галактических гостях. Но неискоренимое любопытство обитателей бассейна… Восхищение Звездными Странниками не помешало одному из черных красавцев незаметно подплыть к людям, чтобы прислушаться к их неторопливой беседе.
— Поговорим о главном уроке, вынесенном нами из этой экспедиции, начал профессор. — Хотелось бы донести его до всего человечества, и здесь, Сильвия, я надеюсь на ваши публикации. Пожалуйста, не жалейте ни времени, ни места, речь пойдет о слишком серьезных вещах.
— Ваше слово решает все, — ответила Сильвия. — Кроме того, вы кладезь моей информации.
— Ну так вот, слушайте внимательно, — лицо Лэнджера сделалось серьезным. — Определенная нестабильность земной цивилизации и непродолжительность человеческого существования — весьма позитивные моменты, залог будущего развития. Чрезмерное долголетие не связано с мудростью и чаще всего кончается стагнацией, застоем и последующим угасанием. Приглядимся повнимательнее к планетам, которые мы посетили по пути к Малис. Все они без исключения находятся под прессом сторонней внешней культуры. Даже обитатели центрального мира Гегемонии — рабы собственных законов, которые толкуют им компьютеры. Хочу отметить, — и руководитель экспедиции внимательно посмотрел на молодых людей, — что все члены межзвездной Федерации крайне нелюбознательны; внешний мир, за редким исключением, мало влечет их к себе, но области своего интереса они стараются сохранить в первозданной целостности. А результат? Праздный непродуктивный интеллект, практически не способный к творческой деятельности… Все новое страшит галактов, они опасаются его как чумы, и вечная скука, жалкое и не осознанное ими до конца чувство, составляет их удел.
— Друзья мои, — горячо обратился к собеседникам профессор, — не полная стабильность, а способность к изменениям — благо! Оно приносит вам не только индивидуальную свободу и право на собственное мнение, но и высший и бесценный дар — творческую активность, столь щедро излитую человечеством во все века своей короткой по галактическим меркам истории. Сердце Звездного Мира, похоже бездумно растеряло и утратило его во мгле столетий.
— Все так и есть, и полностью совпадает с нашими мыслями, — донеслось из бассейна. Астронавты повернулись и пристально посмотрели на дельфина.
Джека молнией пронзило воспоминание об их последнем дне на ССС'поуде; как близки были они к превращению в живые игрушки, ручных любимцев обитателей странного мира… Он медленно обвел взглядом дышавшую покоем чашу дельфинария.
Слова словно нехотя сами слетали с его губ:
— Вот и настало время сделать первый шаг…
А где-то в бескрайних облаках космической пыли продолжали свой давний диспут Вершители Судеб, таинственные создания, старше солнц и планет, кружась в бесконечном, похожем
Все это было невнятно слуху смертных и смысл невидимых и неслышимых бесед никогда не достиг бы Земли, если бы не Гесперус, юный Вершитель, друг Джека Лофтуса и экипажа «Арго», принявший непосредственное участие в горячем споре.
Гесперус: — Я наблюдал внимательно, Перворожденный, от меня не скрылось, как непроста грозная Гегемония, но не это суть важно. Мир людей гораздо сложнее; он не стоит на месте, в облике его то и дело появляются новые черты…
Люцифер: — Я подтверждаю слова брата, Перворожденный. Земляне открыты будущему и не боятся смотреть ему в глаза.
Перворожденный: — Как бы то ни было, Гегемония прекрасно сохранила себя за миллион лет; и несколько миллионов лет у нее в запасе. Похоже, мы нашли себе друзей, готовых на краткий галактический миг скрасить дарованное нам свыше одиночество.
Люцифер: — Цена ошибки, Перворожденный, при авантюрах такого рода возрастает многократно. Пора признать, что заблуждения свойственны и нам. Принятое некогда решение о коллапсе целых галактик — непоправимо. Тяжкий грех гибели многих невинных миров — неизбежное следствие опрометчивого шага. Признаем ли мы свою неправоту?
Перворожденный: — Надежда не оставляет нас никогда.
Гесперус: — Братья, прислушайтесь ко мне, пусть не обманет вас долголетие Сердца Звездного Мира; маска хорошо приросла к его лику, а за ней скрывается неизменное и недоброе выражение… Гегемония бросила дерзкий вызов природе и ее законам, перед которыми равны все без исключения обитатели Вселенной. И даже если бы галактики расширили пределы своего века до сумрачных границ тепловой смерти, братские узы между нами невозможны.
Люцифер: — Все сказанное справедливо, Перворожденный. Я снова призываю вас, братья, обратить свой взор на землян; нить судьбы прихотлива; возможно, мы сблизимся скорее, чем можем вообразить. А пока сведем их руки с другими галактическими мирами и поможем создать дружественный союз. Пути землян когда-то перекрещивались с обитателями Альфы Центавра, но люди бежали от контакта, напуганные разительной несхожестью двух культур. Нам следует помочь навести мосты и снять наносное отчуждение.
Перворожденный: — Это нетрудно устроить. Да, пришла пора пробить брешь в крепости нашего царственного равнодушия.
Люцифер: — Слово за нами, Перворожденный. Поторопим перемены, пусть они придут и не застанут нас врасплох. А для начала изменим наше любимое понятие эфемерид. Эти вмерзшие в века, самодовольные и самовлюбленные создания — подлинные рабы и настоящие эфемериды.
Перворожденный: — Так человечество действительно не стоит на месте? А как обстоят дела с подчиненной им расой?
Гесперус: — Узнайте новость, братья. Дельфины — свободные создания, и независимо от людей прокладывали свой путь в безбрежном океане бытия. Маленькой голубой планете понадобилось сто раз совершить свой путь вокруг Солнца, прежде чем люди осознали это. Но великое решение принято, и в будущее они двинутся рука об руку.
Люцифер: — Наслышан! Это добрый пример для всей Галактики. Дружелюбие и партнерство — вот новый удел мыслящих обитателей суши и моря. Приспособившись друг к другу, люди и дельфины смогут лучше понять и других обитателей Вселенной.