Сердце
Шрифт:
и рыбы огромные.
414. Фосфорная ткань дает полное сходство с огненным телом. Подожгите такую
ткань, и увидите, как заструится пламя разом во многих направлениях. Так вспыхивает
огненное тело от поджога раздражения или потрясения.
415. Могут спросить о явлении второй книги о Сердце. Скажите – люди любят
прочесть лишь последнюю страницу, не заботясь о значении первой. Потому нужно
делить Учение на слои. Особенно
проглатывание последней страницы оказывает лишь вред. Сердце требует попечения и
согласованности, иначе это будет поджогом фосфорной ткани.
416. Сколько бы ни скрывать явления Тонкого Мира, но слишком многие и
различные люди видели их. Не через сеансы, не вызываниями, но через естественное
зрение знают многие существование Тонкого Мира. Конечно, очень редко видеть Мир
Огненный, но тонкое существо не далеко от нашего состояния. Многие даже не будут
говорить об этих явлениях, ибо они обыкновенны для них. Даже самые простые люди не
боятся их и знают в сердце своем, что и не следует бояться. Страх прежде всего отделяет
людей от Тонкого Мира. Тем самым нарушается самое естественное явление. Люди
также прибегают к непозволительной некромантии, забывая, что всякое насилие
противно природе и вредит течению закона. Но и среди естественных явлений нужно
помнить, что по сердцу и духовное зрение. Низшее состояние и видит низкое. Но
духовное очищение дает и вышнезоркость. Так состояние сердца и будет держать
сознание выше обычных явлений.
417. Новое есть самое старое, и потому не следует бояться чего-то невозможного.
Все вообразимо, ибо все существует. Нельзя предположить бедность творения. Нужно
удивляться, насколько легко наука позволяет себе тупо ограничивать и отвечать о том, что не знает. Дети иногда говорят правильнее: “Не знаю”. Незнание откровенное
признается как Врата Познания.
418. Если еще успеете уговорить людей, что сердце участвует в милосердии, сострадании и любви, то другие области сердца останутся непонятыми. Разве, если
будете говорить о космогонии, рассудок не поставит перед вами тысячу неизвестных? И
без мужества сердца эти беседы потеряют высшие пределы. Также без участия сердца вы
не можете говорить о качестве, которое лежит в основе всего Сущего. Качество
отвергнуто рассудком, но уже видите, как опрокидывается жизнь без почитания качества.
Лишь сердце будет радоваться истине качества. Так поймем, почему после сложных
вычислений остается спасение лишь путем сердца. Пламень неукротимый, ужас яда
распущенного
сердца с первых ступеней, ибо день вчерашний от сердца отказался. Тоже не худо, ибо
таким образом мы как бы получили новое сокровище. Люди так любят новое, и после
систем интегральных заманчиво получить новую игру в сердце. Дети любят игры, похожие на [игры] больших.
419. Можно просить людей хотя бы иногда подумать о сердце. Сперва нужно
создать общее устремление по этому пути. Не могут удержать планету лишь сто сердец.
Нужно, чтобы люди хотя бы отчасти приняли сердце как водителя жизни.
420. Огненный доспех очень редко можно почувствовать, так же как и лучи –
крылья подвига. При этом можно сознавать, насколько этот доспех может защищать, но, с другой стороны, он требует необычайной осторожности, как и всякое огненное
явление. Матерь Агни Йоги знает, что такой доспех вовсе не легок, ибо земные условия
слишком далеки от высокого огненного явления. Но когда происходят огненные
действия, то наличность огненного доспеха выступает ощутимо. Конечно, если сердце
74
уже привыкло к огненной манифестации, то можно принимать участие в огненных
битвах.
421. Суровое время требует доспеха сильного. Нужно принять это сердцем еще
глубже. Нужно принять размер Мировой Битвы так, чтобы общими силами ободрять
друг друга. Особенно неуместны обвинения и насмешки. Как среди величия храма, нужно открывать сердце вверх, так можно приблизиться к пониманию размера
происходящего.
422. Люди с трудом восприняли, что радио пролетает над миром мгновенно; но
скорость и беспредельность мысли почти недоступны сознанию. Наиболее полезные и
простые истины принимаются особенно трудно. Даже способы исследования таких
законов часто заслуживают сожаления. Для наблюдения за исследованием и
распространением мысли, наверно, будут расставлены такие агенты-индикаторы, которые вообще не способны ни к каким восприятиям. Между тем, наверно, не будут
допрашиваться люди с утонченным сердцем. Настоящая беда в том, что якобы во имя
науки собираются не заслуживающие доверия. Следует не бояться ошибок и
допрашивать широко массы. Конечно, будут противоречия, но все же честный
испытатель получит настоящий обширный материал. Социальные науки должны очень
заниматься распространением мысли как основою человеческого блага. Так наблюдения