Сердцеед
Шрифт:
– Я что-то плохо себя чувствую, Нев, - прошептала она,- извини, я лучше пойду в комнату отдыха.
Нев взволнованно огляделся:
– Хочешь, я позову медсестру? Ты вся позеленела.
– Нет, со мной все будет в порядке, - она слабо улыбнулась, - я всегда не могла выносить вид крови, вот на меня и накатило.
Мишель похлопала Нева по руке и двинулась вдоль коридора к комнате отдыха для посетителей, но не вошла в нее. Вместо этого она немного подождала, глядя в конец коридора, пока Нев усядется где-нибудь подождать ее. Затем она незаметно проскользнула в коридор, где находились процедурные. Дверь в палату Джона была слегка приоткрыта. Когда Мишель осторожно толкнула ее локтем, дверь с тихим скрипом распахнулась. Дверь была слева, поэтому Джон не смог бы ее увидеть. Фелпс должен стоять справа от Джона лицом к нему. К счастью, и он не заметил никакого движения.
Их голоса заглушили скрип двери.
– …думаю, пуля летела из-за небольшого возвышения недалеко от меня, Нев может тебе показать, - говорил Джон.
– Есть шанс, что пуля застряла в обивке сидения?
– Скорее всего, нет. Ее траектория была немного искривлена.
– Может, я смогу найти гильзу. У меня ничего не вышло с авиалиниями, но есть еще кое-что, что нужно проверить. Если он прилетел на самолете, то должен был высадиться в Тампе, а значит машину брал напрокат в аэропорту. Если его узнают по описанию, то я могу выяснить его регистрационный номер.
– Синий «Шевроле». Это должно сузить круг поисков, - жестко сказал Джон.
– Я даже думать не хочу о том, сколько синих «Шевроле» в этом штате. Хорошая идея - держать Мишель здесь, в Тампе, это даст мне пару дней на поиски этого парня. Я могу попросить, чтобы за больницей вели наблюдение, если ты считаешь, что это нужно.
– Ему не удастся найти Мишель здесь, если доктор будет держать язык за зубами и если мою карточку будет сложно найти.
– Я могу это организовать, - усмехнулся Энди.
Мишель не стала слушать дальше. Тихонько она вышла в коридор и присоединилась к Неву. Он читал журнал и не поднял головы, пока она не села рядом с ним.
– Тебе лучше?
– спросил он сочувственно.
Она что-то ответила, и, наверное, ответ оказался подходящим, поскольку он больше не спрашивал. Она, как истукан, сидела в кресле, более чем ошеломленная. То, что она подслушала, подтвердило ее подозрения, что за несчастным случаем с Джоном стоял Роджер, но все остальное не укладывалось у нее в голове. Джон не только поверил ей насчет телефонных звонков, он связал их с голубым «Шевроле», да еще и пытался выследить Роджера. Это объясняло, почему он настойчиво спрашивал, куда она едет и насколько, и почему не хотел, чтобы она вообще куда-либо ездила. Он пытался защитить ее, в то время как она использовала себя в качестве наживки.
Она не говорила ему, что делает, потому что думала, что он ей не поверит. Она хорошо усвоила урок о том, что может положиться только на себя, возможно, даже слишком хорошо. С самого начала Джон помогал ей, иногда даже против ее воли. Он вмешался и взял на себя заботы о ранчо, которые были непосильны для нее самой. Он буквально вытянул ранчо, и оно стало приносить прибыль. Он дал ей любовь, комфорт, заботу, а теперь еще и ребенка, но она все еще не доверяла ему. Он не устал от нее, он просто был напряжен, потому что пытался защитить ее.
Как это на него похоже: ничего не говорить ей о своих подозрениях и предпринимаемых мерах, только потому, что он не хотел ее волновать. Это было именно то, что он делал обычно. Желание защищать и безраздельно владеть всегда сидело глубоко в нем, несмотря на все логические аргументы. Очень немногие люди и вещи волновали его, но если уж он брал заботу о них в свои руки, то делал это по полной программе. Он заявил, что она принадлежит ему, а то, что принадлежит ему, он ценил.
Помощник шерифа Фелпс остановился, чтобы поболтать. Мишель решила дать ему возможность поговорить с Невом и пошла в палату к Джону. Машина скорой помощи уже была готова, значит им скоро пора отправляться.
Когда дверь открылась, Джону пришлось повернуть голову, чтобы увидеть Мишель правым глазом.
– Все в порядке?
Мишель пришлось сжать зубы, настолько ее наполнила ярость, когда она увидела бледное, избитое лицо Джона. Ей захотелось уничтожить Роджера любым способом. Жуткая злость заполнила ее, проникая в каждую клеточку тела. Понадобились все усилия, чтобы спокойно подойти к Джону и, не показывая своей убийственной злости, взять его за руку.
– Если с тобой все в порядке, то мне все равно, все ли нужное передала Иди.
– Со мной все будет хорошо,- его глубокий голос звучал уверенно. Потеряет он зрение или нет, но он будет в порядке. Джон Рафферти был сделан из чистейшей, самой закаленной стали.
Она сидела рядом с ним в машине скорой помощи всю дорогу до самой Тампы, держа его за руку, изредка отрывая взгляд от его лица. Возможно, он задремал. Или было не так больно, когда его правый глаз был закрыт. В любом случае, они мало разговаривали в дороге.
Они еще не доехали до больницы, когда Джон открыл свой единственный глаз и нахмурился, увидев, насколько изможденной она выглядит. Ей нужен отдых, наверное, больше, чем ему. Если бы не его чертов глаз, и не возможность держать Мишель подальше от ранчо, они уже были бы дома, и он вернулся к работе.
Ему следовало увезти ее уже тогда, когда он начал подозревать, что Бекман виноват в несчастном случае с Мишель, но Джону очень не хотелось выпускать ее из виду. Он не был уверен в том, нужен ли ей, поэтому старался держать ее поближе к себе. Но то, как Мишель посмотрела на него, когда увидела, что он ранен…
Женщина не смотрит так, если ей все равно. Джон не знал, насколько сильно она волнуется за него, но знал, хотя бы, что все-таки волнуется. Она была с ним, и он не собирался отпускать ее. Как только он разберется с Бекманом, то женится на ней так быстро, что она даже не успеет понять, что происходит.
Пока Мишель оформляла Джона в больницу, целых три медсестры уже вились вокруг него. Даже с избитым лицом, он излучал мужественность, притягивающую женщин, как магнит.
Мишель не видела Джона три часа. Измотанная, она бродила по коридорам, пока очередной приступ тошноты не привел ее в кафе, где она медленно сжевала черствый крекер. Желудок мало-помалу успокоился. Джон пробудет здесь как минимум два дня, может даже больше. Как она сможет скрыть от него свое состояние, если будет проводить с ним каждую минуту? Он все равно заметит, неважно, одним глазом или двумя. Беременность не была для него незнакомым словом, поскольку на этом основывался его бизнес. Коровы телятся, лошади жеребятся. На ранчо всё и все скрещивается и спариваются. Ему не понадобится много времени, чтобы разоблачить ее ложь насчет вируса и понять реальную причину проблем с желудком.