Сердцевина яблока: Демифологизированная история The Beatles
Шрифт:
Другое дело — Соединенные Штаты. Здесь «Sgt. Pepper» произвел настоящую революцию. В Калифорнии, в частности в Сан-Франциско, родилось новое музыкальное течение.
Возникли десятки психоделических групп. Билли Грэм, еврей, эмигрировавший из Германии, стал первым организатором регулярных концертов рок-музыки. Этот любитель витиеватых выражений открыл концертный зал в черном гетто Сан-Франциско — заброшенном районе Филлмор. Музыкальная жизнь города забила ключом. Новое поколение «детей-цветов» оккупировало зону Калифорнийского залива. Они приветствовали друг друга «жестами мира», нежились под ласковым южным солнцем и лениво слонялись по Голден-Гэйт-парку. Их беззаботный образ жизни отразился в музыке Grateful Dead, Jefferson Airplane и девушки с мощным голосом — Дженис Джоплин.
В одном из районов города, Хайт-Эшбери, возникла коммуна богемных людей, стремившихся
В июне 1967-го в Монтерее проводился поп-фестиваль, в котором приняли участие 30 тысяч юношей и девушек. Здесь не было массовых наркотических сборищ или «нездоровых приходов». Полиция не обращала внимания на курение марихуаны. Но после фестиваля слухи о калифорнийских «делах» пошли по всей стране. Тысячи школьников и студентов бросали учебу и устремлялись в Сан-Франциско, чтобы стать хиппи. За несколько месяцев потребление ЛСД и амфетаминов выросло до чудовищных масштабов.
Тысячи прыщавых школьников сделали вывод, что «Sgt. Pepper» появился не без влияния ЛСД, а тех, кто этого не понял, просветил журнал Time. Культовые герои популяризовали «кислоту» и психоделию, и обращенные в эту новую религию неизбежно должны были последовать за ними. Нигде не было таких идеальных условий для ловли кайфа, как в Сан-Франциско, где существовали такие «добрые вибрации». Ребята, не выкурившие в своей жизни ни одной сигареты с марихуаной, бросали «кислоту» и переходили на амфетамины. Народ Хайт-Эшбери пытался справиться с потоком вновь прибывающих, но это оказалось немыслимым делом, поскольку поток был бесконечен. Бесплатные продовольственные магазины и клиники не могли обслужить такую массу людей. К тому времени, когда большинство тинейджеров возвратились домой (каникулы кончились), Хайт-Эшбери «лежал в руинах». Потребление наркотиков подхватило ориентацию рока на наркотики, и в сознании целого поколения начало происходить слияние того и другого. «Sgt. Pepper» и здесь послужил мостом, соединившим теорию и практику.
Влияние Beatles на привычки и вкусы американской молодежи началось еще в 1964 году, когда «великолепная четверка» впервые появилась на экранах 30 миллионов американских телевизоров. Позже психологи Америки бросились искать объяснение всеобщей молодежной истерии по поводу Beatles. По мере того как песни Beatles становились все сложнее и замысловатее, молодежь начала извлекать из их музыки новый набор ценностей. Beatles концентрировались на ощущениях момента «сегодня и сейчас», и американская молодежь погружалась в предлагаемые музыкой Beatles эксперименты, видя в них новую, более привлекательную альтернативу респектабельным ценностям своих родителей.
Были ли Beatles инициаторами новых вкусов и законодателями новых общественных течений — или же они просто способствовали популяризации тех или иных явлений, усилив их притягательность от своего имени? Когда Джон Леннон пел: «Помогите мне, если можете — я чувствую себя скверно», в его словах видели прочувствованное отражение характерных настроений текущего момента. Но когда Beatles начали петь: «Представь себя в лодке, плывущей по реке, по берегам которой растут мандариновые деревья, а над тобой — мармеладные небеса», полет фантазии уносил целое поколение в неизведанные дали. Джон говорит, что погрузился в мир «Алисы в стране чудес», когда сочинял эту строчку.
Джон Данбар считает, что они не были законодателями чего бы то ни было. «Битлы очень наивны, — говорит он. — Я часто видел, как они подпадали под влияние какой-нибудь чепухи. Вообще, они шли в ногу с тем, что происходило в 60-х. Конечно, они делали отличную музыку. Но их имена связывались с ЛСД, и предполагалось, что в этой области они тоже лидеры».
Даже если Beatles и не были законодателями, для большинства молодых людей они были «четырьмя мудрецами», глашатаями контркультуры, которую американские родители, обеспокоенные наркоманией и дикой музыкой своих детей, встретили в штыки. Но активное неприятие новой культуры только еще больше способствовало ее популяризации. Увлечение молодежи роком и наркотиками вызвало поляризацию поколений. В Америке она достигла своего апогея во время Вудстокского фестиваля 1969 года. Миллионы добропорядочных американских родителей впервые наблюдали на экранах своих телевизоров, как их дети глотают огромные дозы наркотиков, виляют пухлыми задами под громкую музыку и валяются в грязи, от которой они, родители,
До 1967 года Beatles пели о простых чувствах: молодые люди все это впитывали и идентифицировали себя с ними. Но «Sgt. Pepper» был уже продуктом более абстрактного сознания, который не столько представлял жизнь в музыкальных образах, сколько создавал отвлеченные жизненноподобные картины, описывая их сверхчувственным, туманным языком. Это была попытка создать произведение чистого искусства, и Beatles как художники хотели, чтобы оно именно так и было понято. Но молодежь, как и прежде, стремилась идентифицировать себя с музыкой своих героев. В результате жизнь начинала имитировать искусство. «Sgt. Pepper», порвав с условностями, породил, пусть невольно, свою собственную условность. Сама не понимая почему, огромная масса американской молодежи решила, что ей нужны все эти новые вещи, которыми, как ей казалось, увлечены Beatles. Тинейджерам вдруг понадобились яркие костюмы, униформа оркестрантов Армии Спасения, колокольчики, бусы, раскрашенные лица и прочая нелепая атрибутика. Среднему подростку, скажем, из Деймона, попадалась на глаза фотография Джона Леннона в «цветочных» штанах, и он тут же бежал покупать точно такие же. Ему не было дела до того факта, что эти штаны были продуктом массового производства и выпускались фирмой «Хэнди-Дэнди» с Седьмой авеню, и его нисколько не удивляло, что штаны эти продаются в «Магазине тетушки Фрэнсис». Причем сама тетушка Фрэнсис даже не подозревала, что торгует супермодным товаром — просто один человек из Нью-Йорка сказал ей, что такие штаны будут хорошо раскупаться.
Коммерсанты ухватились за эти признаки нового стиля жизни и приспособили их к своим интересам. Потребовалось некоторое время, прежде чем новые веяния были замечены теми, кто контролирует перемены. Но зато теперь они ясно видели, куда дует ветер. Ожидать, что они согласуют свою политику с новыми направлениями массового сознания, было так же нереально, как пытаться вбить квадратный клин в круглое отверстие. Они просто чуть перестроили свою машину, и вот она начала выдавать партии новых товаров, предназначенных для хиппи. Наступила эра Питера Макса[45]. Все, что именовалось «груви»[46], становилось продуктом массового производства и даже не нуждалось ни в какой рекламе — об этом уже успевали позаботиться средства массовой информации. Журналы, ТВ и радио, ориентированные всегда на массовый рынок, свели ценности новой культуры до уровня, доступного пониманию типичного американского потребителя.
Beatles действительно спровоцировали появление чего-то нового. Но они даже не подозревали, к каким последствиям все это приведет.
Брайан Эпштейн не пошел на последний концерт Beatles, состоявшийся в Сан-Франциско. Он остался в отеле на Беверли-Хиллз, и там с ним случилась неприятность, глубоко его потрясшая. Вместе с ним в отеле находился Нат Вайс. Он рассказывает: «Мы с Брайаном вышли пообедать, а когда вернулись, то не нашли своих портфелей: их кто-то прихватил. Потом мы получили письмо, автор которого требовал выкуп, иначе-де он передаст кому следует компрометирующие Брайана письма и таблетки, которые были у него в портфеле. Я позвонил в полицию, и этого типа арестовали. Он оказался тем самым бойфрендом, который однажды ограбил Брайана, угрожая ножом. Брайан и на этот раз не стал подавать в суд — не столько потому, что боялся позора, сколько потому, что ему было жаль парня.
В следующем месяце Брайан пытался покончить с собой. Все приписали это депрессии, которая развилась у него из-за решения Beatles прекратить выступления, но я-то знал, что случай в Беверли-Хиллз сыграл тут не последнюю роль. Он принял чрезмерную дозу таблеток, оставив записку, в которой передавал всю свою собственность друзьям — Питеру Брауну, Джеффри Эллису и мне. К счастью, его вовремя доставили в больницу. Спустя несколько месяцев он снова хотел наложить на себя руки, но то была слабая попытка. Мне кажется, он терял веру в себя: раньше его прогнозы всегда сбывались, а теперь он все чаще ошибался. К тому же в этот период он плотно сидел на ЛСД. С ним стало очень трудно работать. Я почувствовал это, когда в октябре он приехал в Штаты».