Сердцу не прикажешь
Шрифт:
– Яся… - тихо, интимно, как умеет только Богдан.
Устремляю на него взгляд, пропустив что было до этого. Присутствие чужого в доме сметает только налаженное вживание в здешний уклад. Опять эта опасливость. Лишний вдох боишься сделать. От Алика ощутимо отдаёт подонством, голым пороком. Волосы дыбом, когда вспоминаю его касания. Больно, мерзко. Почему Богдан так спокоен? Наверное, нужно быть женщиной, чтобы испытать на себе исходящую от титана загаженную грязными мыслями волну.
– Иди ложись. Я скоро приду. – или же видит поганую
– Она всё исполняет, что ты говоришь? – настигает меня липкий взгляд, когда я отодвигаю стул.
– «К ноге» и она тут же бежит?
От последующего холодного тона Богдана моё сердце несётся тайфуном:
– Ты за смертью пришёл, Разин?
После короткой дуэли их взглядов, титан откидывается на стуле и беззаботно ржёт:
– Да ладно, братан! Я угораю, чё ты! Проверяю твою кипучесть! А то сам на себя не похож! Постный какой-то! Замыленный! Встряхнись, старина!
Испуганно вскрикиваю, когда на стол, словно молот, обрушивается кулак Липатова. Тарелки отлетают, разбиваются о мраморный пол, бокалы с жидкостью разливаются брызгами. Никто и глазом не ведёт, одна я вжата в стул, сливаясь с обивкой как хамелеон.
Пространство между мужчинами разрезается молниями.
– Другое дело! – пресыщается Разин. – Не забывай гонять кровь, Богдан, ты сам видел как размазывает слабаков. – очевидно проявление силы у них нормальное явление. Чем свирепей себя ведёшь, тем свой в доску.
– А девчушка твоя меня не интересует! – подмигивает мне Алик и отправляет в рот кружочек огурца.
Не могу отвести взгляда от Богдана. Его разносит, плечи расширяются в размере, глаза сатанеют. Второго удара этот огромный стол точно не выдержит.
– Слишком много на себя берёшь, Разин. Я единственный, кто погнул тебя в этой жизни. Смог тогда, смогу и сейчас. Помни об этом. – раскатисто рычит мой яростный медведь.
– Чё ты начинаешь-то? – насупленно произносит титан. – Цепануло что ли? Из-за неё? – ловит меня взглядом, пока я сползаю со стула, чтобы умчаться от мясницких разборок. А чую, будут они.
– Вопрос снят! – пожимает он плечами. – Не трогаю её больше… - игривое настроение гостя мгновенно улетучивается. – Я вообще пришёл насчёт Кузнеца перетолковать! Есть зацепка одна!
Резкий взгляд Богдана на управляющего и Николай уже приподнимает меня за предплечье:
– Я вас провожу, Ярослава. – и не встретив моего сопротивления, торопливо выводит меня в холл.
Глава 16
БОГДАН.
– Алик, это тебе не дом для развлечений. Свои корявые понты оставляй за дверью. – напрямую заявляю придурку, что его шутки уже стоят поперёк горла.
– Эээ, ты чё? Я так и обидеться могу! Мы ж с тобой кровь за кровь! А она кто?
– А она это я.
– Ты ёбнулся что ль!? – вытягивается лицо Алика, превращаясь в кривую гримасу.
– Она это я, говорит!! – давится грудным смехом.
– От баб ничего хорошего не жди! Слышал, Колян?? – зыркает
– Был мужик и нет мужика!
– Ты меня осмеиваешь? – выжигаю своим голосом всё живое.
– Что? Уже и это нельзя? – в его взгляде проскальзывает то, чему я не нахожу определение, между бровей появляется глубокий залом.
– Переходи к делу, Разин. – устало вздыхаю, тру переносицу.
Ему не понять. Когда до дури, когда внутри высоковольтное напряжение, когда она затмевает всё остальное. Постным меня назвал.
Смешно, учитывая, какая живость горит во мне с появлением Яси, сколько огня блуждает по сознанию. Всё окрашивается в новые цвета, таких, что раньше никогда не видел. Все чувства на грани. Всё в ней находит во мне бешеный отклик. До последней стадии «Не могу». В бреду, будто вспарывается воздух изнутри, мерещится то, чего нет, но безумно хочешь. И это не выветрить. Не исцелить. Я не хочу и не позволю. Я не вернусь к прошлой версии себя. Как раз к той, к которой привык Алик.
Во взгляде друга образуется мешанина. Желает дожать тему, но я непреклонно обставляю всё так, как нужно мне. Молчание затягивается и я подгоняю его своим громогласным «я жду».
– Я сказал, что ты постный? О нет, ты всё такой же охреневший гандон, Богдан!
– Приятно слышать, Разин. А теперь подтирай сопли, глуши свой макак-резус и начинай про Кузнеца.
Коля почти незаметно закатывает глаза, подтверждая мою правоту. Алик часто выводит из себя. Срывает стоп-кран. Танцует на чужих нервах, вгоняет в них сотни игл и упивается, вытягивает ворох негативных эмоций. Даже вон у малыхи резко умерли все вкусовые рецепторы, ничего толком не съела. Он придавил её своей энергетикой, вгоняя в панцирь. Я же ею уже наелся досыта. Всю жизнь этот придурок рядом, меня не удивить.
– Как скажешь! – встряхивает головой Алик.
Убавляю в охранной системе слышимость до нуля и даю знак, что можно начинать.
– Кузнецов возвращается в страну! – в его глазах сверкает превосходство. Молодец, такую информацию добыл, только рассказал мне о ней не первый. Баранов уже опередил.
– И ты знаешь зачем? – сканирую на осведомлённость.
Про сестру Кузнеца знают только несколько человек, но из-за моего некого внутреннего барьера, Разин пока что в их число не входит.
– Суету навести хочет! – додумывает он. – У тебя первый бой за столько лет! Он точно не упустит шанс посмотреть на тебя!
– Его право. – отмахиваюсь я, меня это меньше всего заботит.
Все эти вещи на поверхности, я же хочу заковать выродка на самом дне его боли.
И единственный подход к его душе – сестра. Которую мне надо найти раньше его самого. Только что я буду с ней делать? Вербовать? Прятать? Или же смерть за смерть и мы в расчёте?
Выдыхаю, сглатываю тягучий ком из горечи. В сердце вбивается ржавый гвоздь. Не этому меня Арсен учил. Совсем не этому.