Серебристая бухта
Шрифт:
Я понимал, что она чувствует. Тревога. Бессилие. После вечеринки в честь Нино мы больше не обсуждали планы Лизы. Я работал с удвоенной силой, отчасти потому, что думал, что только так смогу ее остановить, отчасти потому, что мне было больно находиться рядом с ней. Я не мог смотреть на нее, прикасаться к ней, целовать ее без того, чтобы не думать о том, что буду чувствовать, когда потеряю ее. Если выражаться грубым языком финансиста, я больше не хотел инвестировать в то, что вот-вот могли у меня отнять.
Кэтлин, видимо, уже узнала о планах Лизы – у них состоялся разговор. Она справлялась с этим по-своему, как привыкла справляться со всеми трудностями, то есть упорно продолжала делать свое дело. Я не говорил с ней об этом, посчитал,
Лиза простила меня за то, что я тогда ей наговорил. Она была со мной ласкова, иногда проводила пальцем по моей щеке и с искренним сочувствием смотрела в глаза. Ночью ее страсть становилась все интенсивнее, она словно жаждала до конца использовать каждую минуту, которую мы еще могли провести вместе. Иногда я говорил ей, что не могу. Меня так угнетало ожидание того, что должно было с нами случиться, что я просто не мог быть с ней.
Лиза никогда ничего не говорила по этому поводу, она просто обнимала меня тонкими руками и утыкалась носом в затылок. Так мы подолгу лежали в темноте, она знала, что я не сплю, я знал, что не спит она, но мы не знали, что сказать друг другу.
Несколько раз Лиза интересовалась, когда позвонит Моника, чтобы взять у нее интервью. Она старалась спрашивать об этом непринужденно, но я понимал, что ей хочется действия, чтобы уже знать, сколько времени ей осталось. Сначала я уклонялся от ответа, потом попробовал несколько раз связаться с Моникой, но все время попадал на голосовую почту. И каждый раз, когда нам с сестрой не удавалось поговорить, я испытывал облегчение.
Проект по застройке набирал обороты, но и это не могло вывести меня из ступора. У меня кончились идеи, иссякла энергия, и, несмотря на все мои старания, мне не удалось организовать демонстрацию в день, когда выставили архитектурный макет на всеобщее обозрение. Владелец «Блу Шоалс» позвонил мне и сказал, что, как бы он ни относился к тому, что я делаю, «уличные драки ему ни к чему», а в обед в служебном помещении отеля они будут отмечать Крещение и я сам все должен понимать. По голосу он показался мне симпатичным человеком, мне совсем не хотелось портить чей-то семейный праздник, поэтому я все отменил. Кэтлин только рассмеялась, когда я ей об этом рассказал, и пошутила, что у меня был шанс устроить настоящую революцию.
Лиза вышла в море на «Измаиле», Ханна была в школе, я попытался вести боевые действия, сидя за столом, но потерпел поражение и поэтому решил пойти в «Блу Шоалс». Несмотря на все свои неудачи, я получал удовольствие от прогулки: в те дни уже установилась хорошая погода, небо было ярко-синим, дул теплый бриз и Сильвер-Бей казался самым прекрасным местом на земле. Я привык к панораме залива, вулканические горы на горизонте радовали глаз, ряды бунгало и домов для туристов уже не вызывали у меня раздражения, пирожковые и винные лавки стали привычными пунктами остановки во время прогулки вдоль берега. В этом уголке мира было все, что нужно человеку. Были моменты, которые я использовал, чтобы вернуть себе уверенность и как-то успокоиться, и самым главным было мое решение остаться в Сильвер-Бей. Пока Лиза не вернется, я буду помогать Кэтлин удерживать ее дело на плаву и присматривать за Ханной.
При том, как складывались обстоятельства, я чувствовал, что хоть это я в состоянии сделать.
У стойки приема гостей в «Блу Шоалс»,
Именно так я себе его и представлял. Вообще-то, присмотревшись, я понял, что он даже лучше, чем я себе представлял. Четыре здания с внутренними дворами и бассейнами. Солнечные козырьки повторяли очертания холмов за отелем. Гостиничный комплекс – белый, блестящий, безупречный и дорогой. Обычно всегда чувствуешь жутковатую безжизненность, когда смотришь на архитектурные макеты, но, глядя на этот, можно было легко представить компании людей возле бассейнов, усталых туристов, которые возвращаются в свои номера после проведенного на пляже дня. Площадка для водных видов спорта выдавалась далеко в залив, вокруг нее пристроились маленькие пластиковые лодочки, я заметил даже двух водных лыжников, за которыми стелился белый пенный след. Вдоль Китовой пристани – дорогие белые яхты и катамараны. Песок белый, белые здания, сверкающие стекла. Маленькие сосны взбираются на горы за отелем, море бирюзового цвета. В такое место можно влюбиться. Я должен был признать, это было похоже на кусочек рая, и, оставаясь бизнесменом, я не мог не испытать какой-то извращенный восторг перед собственным талантом. Потом я посмотрел в сторону небольшой бухты в конце залива и увидел, что ни отеля Кэтлин, ни Музея китобоев больше не существует. Только белый мыс.
Злость снова наполнила мое сердце.
– Выглядит очень даже неплохо, не находите?
Я поднял голову и увидел рядом со стендом мистера Рейли. Он был в рубашке с коротким рукавом, а пиджак перебросил через плечо, будто не ожидал, что день будет теплым.
– Вы должны быть довольны собой, – добавил он.
Я выпрямился.
– Мне вот интересно, где они взяли все эти маленькие фигурки?
– Существуют специализированные фирмы, – вежливо ответил я. – Можно заказать.
– У моего сына макет железной дороги, он его обожает, – продолжил мистер Рейли и присел, чтобы макет оказался на уровне глаз. – Надо будет с ними связаться и заказать несколько фигурок. Порадую сына.
Я промолчал, просто смотрел на место, где должен был стоять отель Кэтлин.
– В трех измерениях все выглядит иначе, – заметил мистер Рейли. – Я-то, когда смотрел на план, думал, что все понимаю, но макет делает проект живым.
– Это ошибка, – сказал я. – Этот проект разрушителен для вашего района.
Мистер Рейли немного сдулся и встал.
– Я слышал, вы решили у нас осесть. Удивляете вы меня, Майк, учитывая, сколько сил вы положили на этот проект.
– Просто я вижу то, что вы упускаете, – сказал я, – и не хочу быть частью этого.
– Не верю, что мы много потеряем.
– Всего лишь ваших дельфинов и китов.
– Дружище, вы излишне драматизируете ситуацию. Люди из береговой охраны установили глушители на диско-лодках. Их не видно в заливе уже больше десяти дней. Они все поняли.
– Это пока не началось строительство зданий.
– Майк, нет никаких свидетельств, указывающих на то, что высотные дома на берегу могут нарушить покой обитателей залива.
– Дома – нет, водные виды спорта – да.
– Бикер пообещал, что они установят жесткие правила.
– Вы думаете, что восемнадцатилетний парень на гидроцикле будет соблюдать какие-то правила? Одно влечет за собой другое, мистер Рейли, – сказал я. – И все это плохо отражается на китах.
– Должен с вами не согласиться, – сказал он. – На этой неделе в заливе были замечены как минимум два кита, что вполне приемлемо для этого времени года. Преследователи снова выходят в море. Дельфины никуда не делись. Простите, что говорю вам это, но я действительно не понимаю, почему вы так решительно настроены против застройки.