Серебристая бухта
Шрифт:
Когда зазвонил мой мобильный, я ехал по автостраде уже минут двадцать. Я притормозил на обочине и достал из чехла телефон.
– Майк? Пол Рейли. Вообще-то, это звонок вежливости. Я подумал, вы должны первым узнать, что застройка остановлена.
Она сделала это. Я глубоко вздохнул, хотя сам не знал, был ли это вздох облегчения, или он означал, что я смирился с тем, что теперь должен выполнить свою часть соглашения.
– Что ж, – сказал я, тут мимо прогрохотал грузовик, и у меня даже машина задрожала. – Мы с вами не соглашались в этом вопросе, но
– Я лично так не считаю. Я полагал, что данная застройка будет крайне полезна для нашего города.
– Мистер Рейли, ваш город – уникальное место, у вас есть нечто лучшее, чем эта застройка. Когда-нибудь вы и те жители, которые были за проект, поймете это.
– Очень необычно выключать свет в конце дня. Я хочу сказать, они ведь на этой неделе должны были начать закладывать фундамент. Но разве с финансистами поспоришь.
– «Бикер холдингс» все исследуют, – сказал я. – Если они обнаружили, что у Бандаберга больше преимуществ, то…
– Бикер? Бикер здесь ни при чем.
– Простите, что вы сказали? – Мимо меня проезжали легковые автомобили и грузовики, звук в телефоне периодически пропадал.
– Это все венчурные капиталисты. Финансисты. Решили перекрыть финансирование, пока не найдется другое место.
– Ничего не понимаю.
– Видимо, занервничали из-за акул. Прослышали обо всех этих публикациях в газетах, о предупреждениях об опасности заходить в воду и перепугались. – Рейли вздохнул. – Я так понимаю, они решили, что будет сложно продавать людям отдых с водными видами спорта в заливе, куда заплывают акулы. Но я думаю, что страхи преувеличены.
Судя по голосу, Рейли был сильно разочарован.
– Похоже, англичане, как только услышат слово «акула», так сразу начинают плохо соображать, – добавил он.
Мне стало интересно, почему Ванесса сначала обратилась в «Вэлланс».
– Вы удивили меня, мистер Рейли, – признался я, а сам лихорадочно думал. – Спасибо, что позвонили. Но простите, мне необходимо сейчас кое с кем переговорить.
С минуту я сидел и даже не замечал, как мимо проносятся машины. Потом потянулся к сумке за ноутбуком и только тогда вспомнил, что у меня его больше нет. Я посмотрел на свои чемоданы, потом выехал на дорогу и на полной скорости помчался к следующему съезду с автострады.
– Деннис?
– Майкл? А я-то думал, когда же ты позвонишь, негодник этакий. Звонишь позлорадствовать, да? – Судя по голосу, Деннис был изрядно под хмелем.
Там у них было уже одиннадцать вечера, так что, зная Денниса, я предположил, что он позволил себе несколько рюмок. Или больше.
– Ты же знаешь, это не мой стиль.
Я разговаривал на ходу, прижимал телефон плечом к уху и одновременно съезжал по круговой развязке на дорогу в Сильвер-Бей. К отелю я мчался на полной скорости, машина подпрыгивала на ухабах, а я рассеянно прикидывал, сколько надо будет заплатить в прокате за сломанную подвеску.
– Конечно нет, я совсем забыл, ты же у нас теперь чертова мать Тереза. Чего ты хочешь? Хочешь упросить меня, чтобы я взял тебя обратно?
Я пропустил этот вопрос мимо ушей.
– И
– В маленький городок, прямо под Бандабергом. – Я услышал, как Деннис пропустил рюмку. – Там будет даже лучше. Венчурные капиталисты счастливы, местный совет на сто процентов на нашей стороне. Проект оставим тот же. Налоговые льготы на порядок выше. Честно тебе скажу, ты сделал нам одолжение.
Возле отеля никого не было. Я, продолжая держать телефон возле уха, прошел через парадный вход, потом по холлу в пустую гостиную. Мой ноутбук был там, где я его оставил. Наверху все еще играла музыка Ханны. Я сомневался, что она заметила, что я уезжал.
– Я сделал вам одолжение?
– Перепугал «Вэлланс», твой лоббист завалил их сказками про акул.
– Мой лоббист?
Это было очень странно.
– Деннис… я…
– Что ты там устроил? Нанял жестких профессионалов из «Гринпис»? – Он понизил голос. – Только между нами, я признаю: ты сделал отличную работу, когда переслал сюда все эти репортажи об акулах. Сначала я злился как черт. Мы днем и ночью работали, только бы удержать проект в фарватере, а «Вэлланс» на борту. Но теперь я думаю, что мы бы не смогли заработать на заливе, который кишит акулами. Гораздо лучше для нас уйти выше по берегу. Так кто это был? И самое главное, сколько ты им заплатил? Я-то знаю, профессиональные агитаторы берут дорого.
Деннис не упомянул о Ванессе. Пока он говорил, я открыл свой ноутбук и просмотрел отправленные письма, пытаясь понять, что же все-таки произошло.
– Ну и что собираешь дальше делать, Майк? – продолжал Деннис. – Будешь заниматься этим профессионально? Знаешь, я держу слово. Тебя в Сити никто не возьмет.
Я проверил адресатов в своем почтовом ящике и нашел письма, которые были отосланы в «Вэлланс». Открыл одно с прикрепленной статьей из газеты и начал читать.
– Парень, если тебе очень нужна вакансия, я смогу подыскать тебе маленькое местечко. Только за то, что ты оказал мне услугу. Зарплата, ты ж понимаешь, уже будет не та.
«Уважаемые господа – так начиналось письмо, – я пишу вам, чтобы сообщить о риске нападения акул для новой застройки в Сильвер-Бей…»
Я читал, и до меня наконец дошло. Она сделала то, что я считал невозможным.
– Майк?
Музыка зазвучала громче. Я слышал, как она поет, и просто шутки ради поднял телефон и направил на ее голос.
– Майк? – переспросил Деннис, когда я вернул трубку к уху. – Что там у тебя за шум?
– Это, Деннис, тот самый, как ты выразился, профессиональный агитатор, лоббист, который берет втридорога за свои услуги, тот, кто отменяет многомиллионные проекты. Ты слышишь это?
– Что? – никак не мог понять Деннис. – О чем ты говоришь?
– Это, – сказал я и рассмеялся, – одиннадцатилетняя девочка.
Мне осталось сделать еще один звонок, и я вышел из отеля, потому что хотел говорить без свидетелей. Перед тем как набрать номер, я немного постоял, вдыхая чистый воздух, который ничто не загрязняло уже полвека и который, если повезет, будет таким же чистым еще лет пятьдесят. Но ощущения покоя у меня не было. Пока не было.
– Итак, ты сделала это, – сказал я.