Серебристые сумерки
Шрифт:
Анна притворно вздрогнула и покачала головой.
– Варварство этой страны никогда не перестанет изумлять меня. Но ведь есть же в Форт-Уорте асфальтированные улицы и электрические фонари. Мистер Эдисон осветил целый павильон в Чикаго с помощью всего лишь каких-то проводов! – Глаза Анны возбужденно засверкали. – А вы знаете, что с помощью металлической трубки можно разговаривать, находясь за три штата друг от друга, точно так, как мы сейчас разговариваем с вами? Можете себе представить? И среди всего этого живет себе горстка людей, которые думают, что смогут остановить прогресс, орудуя топорами и лопатами… Но они же просто неандертальцы!
Стивен усмехнулся:
– Я всегда говорил, что трудно переубедить женщину, что-то вбившую себе в голову, и вы, дорогая, прекрасный этому пример. У вас могла бы поучиться сама Кэрри Нейшн [5] . – Пожав плечами, он добавил: – Да, признаю, Джордж Гринли и его соратники несколько деспотичны, однако следует уважать их за то, что они сделали. В трудные времена, Анна, они не дали погибнуть этим краям. И вот теперь власть ускользает от них, а они отказываются это признавать. Эти отчаянные храбрецы упорно борются за тот образ жизни, который уходит в прошлое. – В голосе Стивена появились печальные нотки. – Ставки в этой борьбе очень велики, Анна, и не следует этого недооценивать. Будьте осторожны.
5
Американская пропагандистка трезвости (1846—1911), громившая питейные заведения, врываясь в них с топором.
Анна отмахнулась:
– Если бы меня можно было легко победить, я бы не продержалась здесь так долго, правда?
Стивен нахмурился. Это насторожило Анну, и она попыталась свести его недовольство на нет, продолжив с энтузиазмом:
– Стивен, сейчас это только вопрос времени. Нефтеперегонный завод в Корсикане сможет перерабатывать всю нефть, которую я буду поставлять туда. Вся проблема в том, чтобы…
– Найти нефть? – подсказал Стивен.
– Честно говоря, Стивен, из вас иногда так и вылезает… банкир. – Наградив Стивена этим самым грубым эпитетом, какой могла себе позволить, Анна отставила в сторону бокал, подошла к небольшому секретеру, вытащила из него сложенную карту и быстро вернулась к Стивену. – Вот смотрите, – сказала она настойчиво, разворачивая карту на столе. – Мы найдем нефть. Глядите: нефть уже качают здесь, и здесь… и здесь. И если хотите знать мое мнение, то весь этот район восточного Техаса не что иное, как одно большое месторождение!
Стивен тихонько засмеялся, глаза его светились обожанием.
– Дорогая, вашему энтузиазму трудно противостоять. Я очень доверяю вашему мнению, но все же вы не специалист в этой области.
Анна устремила на него решительный взгляд:
– Насчет специалистов не беспокойтесь. Я об этом позаботилась. Все, что мне требуется, так это продержаться еще немного. А пока надо бы заняться прокладкой нефтепровода и установкой насосов.
– Только и всего? – Стивен подавил улыбку, покачал головой и добавил уже серьезным тоном: – Анна, я просто восхищаюсь вашей решимостью. Однако стоит ли это войны, которую вы затеяли с соседями?
На секунду в глазах Анны промелькнуло сомнение, но оно тут же сменилось яростной убежденностью.
– Боже мой, Стивен, вы же прекрасно знаете меня! Лучше всего я действую тогда, когда есть с кем бороться. Разве я не цитировала вам наш семейный девиз? “Великие мечты требуют великого риска”. Я не была бы Хартли, если бы не следовала этому девизу!
Стивен снова рассмеялся:
– Вы просто чудо. И ничто вас не остановит, правда?
Анна улыбнулась, в глазах ее заплясали лукавые искорки.
– Ничто, даже ваши неотесанные техасцы.
– Браво! – Стивен поднялся с кресла и протянул Анне руку. – А что касается того, что мы неотесанные… Я хочу, чтобы вы кое о чем подумали, прежде чем угостите меня обедом, который, признаюсь, я уже жажду отведать. – Он помог Анне подняться с кресла. – Разве наша неотесанность не была одной из главных причин, которые привлекли вас в Техас?
Это был риторический вопрос, не требующий ответа, но когда они шли в столовую, Стивен заметил, что Анна нахмурилась и задумалась. И в течение следующих дней ей пришлось много размышлять на эту тему.
Глава 5
Джош сразу узнал Большого Джима по его габаритам. Ростом около двух метров. Большой Джим был чуть выше самого Джоша, однако весил килограммов на двадцать пять больше. Раньше, видимо, крепкие, его мускулы ныне выглядели дряблыми. И еще Джош отметил взгляд прищуренных глаз Джима, в прошлом, наверное, властный и решительный, сейчас выражал лишь подозрительность. Да, когда-то он был значительной фигурой, но теперь походил на мелкого хулигана.
Джош сидел на своей койке и пришивал бахрому к куртке, когда в комнату вошли шестеро ковбоев. Они с любопытством взглянули на незнакомца и занялись своими делами. Большой Джим остановился посередине помещения и уставился на Джоша.
– Черт побери, кто ты такой? – низким рокочущим голосом поинтересовался Джим.
Слова, казалось, вырывались из самых глубин горла, губ Джим почти не разжимал. Вид у него был устрашающий. За долгие годы ковбойской жизни кожа на его лице задубела от солнца и ветра, на ее фоне выделялись редкие спутанные пряди выцветших рыжих волос. Крупные, будто сплющенные губы цветом напоминали говяжью печенку, а нос, похоже, Джиму ломали не один раз. Мельком взглянув на Джима, Джош, не прерывая своего занятия, ответил:
– Меня зовут Джош. Я новый работник.
Большой Джим с угрожающим видом подступил на шаг:
– Да неужели? А кто тебя нанял?
Джош отложил в сторону куртку и спокойно встретил взгляд Джима:
– Леди по имени Анна Эджком. Похоже, она считает себя здешней хозяйкой.
В ответе Джоша явственно прозвучал вызов. Наступила напряженная тишина. Большой Джим оценивающе оглядел наглеца и не пропустил опасный стальной блеск его как будто спокойных глаз. Тут в помещение ввалилась еще одна группа ковбоев, и Джош снова взялся за куртку и иголку.
Но вот голоса вновь прибывших затихли, и снова наступила тишина. Кто-то спросил:
– Эй, так ты тот самый пижон на рыжем жеребце? Джош поднял голову:
– Совершенно верно. Послышались крики и смех.
– Послушай, Большой Джим, ты совершил ошибку, если взял на работу этого парня. Знаешь, что он сегодня днем сотворил с хозяйкой?
– Знаю, – прорычал Джим. Он повернулся, снял ремень с кобурой и повесил его на крючок над своей койкой. – Это ее ошибка, пусть она сама ее и расхлебывает.