Серебро и тайны
Шрифт:
Я потянул еще раз за колокольчик, а потом повернулся к матушке Улле.
— Вы знаете, как найти Игендорна?
— Возможно.
— Вы мне скажете?
— Возможно.
Конечно, Висаменор называл ее катастрофой, не учитывая его юные чувства к ней. Я был готов проклинать ее, но знал по ее взгляду, что это не поможет.
— Прошу, матушка, — я пересек комнату и взял стопку книг. — Я не знаю, сколько времени есть у Фэррин. У меня только впечатления о месте в конце заклинания. Но вряд ли Игендорн будет долго ждать… перед тем, как станет давить.
— Нет, он не будет ждать дольше
Я хотел возразить. Я хотел указать, что матушка Улла не видела размах моей магии, не знала, на что я был способен. Не сейчас, не с жизнью Фэррин на кону. Она с пониманием посмотрела на меня, и я промолчал. Мое обучение не давало мне связываться с фейри раньше, а матушка Улла могла получить опыт за годы службы в своем округе.
— Хорошо, — я опустил книги заклинаний. — Что вы посоветуете?
— Даже не знаю, — ведьма убрала ноги со стола со стуком, склонилась на стуле. — Зависит от того, как важна для тебя дурочка Фэррин. И что ты означаешь для нее.
— Что я означаю? — я нахмурился, скрестил руки и посмотрел на свои ноги. — Я не знаю, что я для нее означаю. Но она… она очень важна. Для меня.
— Насколько?
Я сглотнул. Я не так представлял свое признание в чувствах.
— Сильно, — прорычал я.
Матушка хмыкнула и посасывала зуб.
— Красавец, надейся, что этого хватит. Потому что тебе не понравится то, что я тебе скажу.
26
Фэррин
Длинная коричневая рука, похожая на ветку с новыми листьями, потянулась в яму, поймала меня за шиворот и подняла плавным движением. Утренний свет бил по глазам, я закрыла их, прижала к лицу ладони. Но я успела заметить зеленый лес вокруг себя. Зеленый, не золотой. Но он как-то был похож на лес из разума лорда фейри.
Щебетали голоса, пели и чирикали, говорили на языке, который я не знала, а то и на многих языках. Когда я посмотрела сквозь пальцы на странные лица вокруг меня, не было двух похожих. Они все были странными, похожими на людей, и не все были как красивые фейри, какими я их представляла по историям в детстве.
Они толкнули меня. Я упала на колени, вызвав щебет, похожий на тревогу. Может, угроза лорда не была пустыми словами, и они рисковали головами. Пара нежных ладоней поймала мое лицо, погладила, пока кто-то ворковал. Я моргала, пытаясь видеть в свете, и увидела большие карие глаза лани. Это существо во многом напоминало лань, наполовину лань, наполовину человек. И полностью голая, кроме гирлянды полевых цветов на шее и мягком животе. Ее голос был нежнее, чем у других. Это не делало ее менее странной. Или страшной.
Но зачем бояться? Лучше выбраться из ямы и узнать, что вокруг, а потом сбегать. Я не хотела оказаться в лесу фейри, не зная, куда шла. Смертные, которые не сохраняли свой разум, не долго выживали в мире фейри.
И я позволила женщине-лани помочь мне встать, не боролась, когда она повела меня но тропе под высокими раскидистыми деревьями. Свита болтала, пока они шли, и порой женщина-лань будто обращалась ко мне. Я не отвечала, держала рот на замке. Я уже лучше видела, взгляд скользил по миру вокруг меня. Там был лес: высокие деревья и небольшие рощи, кусты были осторожно срезаны для небольших троп и широких дорог. Я замечала фигуры, но всегда вдали. Порой я видела, как глаза смотрели на меня из веток сверху, но не видела, кому они принадлежали.
Фейри привели меня к лестнице из корней, которые будто выросли на травянистом склоне, ведущие к пруду в тени. Кто-то стоял на краю пруда спиной к лестнице, смотрел задумчиво на зеркальную поверхность воды. Женщина — высокая, с красной кожей, как у Игендорна. У нее были длинные желтые волосы, не светлые, как у Келлама, а желтые, как одуванчик, сияющие в свете утра. Она была в свободном шелковом одеянии, по которому бежала рябь, как по воде, от малейшего движения.
Свита вокруг меня зашумела. Женщина повернулась и посмотрела на лестницу. Ее лицо было как у лорда фейри, острое и дикое, с золотыми кошачьими глазами. Она ужасала. И была прекрасна.
Мою руку все еще крепко сжимала женщина-лань. Я смотрела себе под ноги, спускаясь по лестнице, осознавая, что леди-фейри глядела на меня. Разные существа звали женщину своими языками, создавая какофонию. Женщина тихо слушала, пока меня не привели к ней. Она подняла руку, и все фейри замолкли.
Сглотнув, я осмелилась взглянуть на женщину, опустила снова взгляд.
— Итак, — женщина заговорила на моем языке, — ты — смертный маг, которая станет невестой моего сына.
Сына? Я посмотрела на нее. Женщина выглядела недостаточно старой, чтобы у нее был взрослый сын. Но потом она показалась древней, словно жила тогда, когда лес был несколькими деревцами. Было сложно понять с фейри.
— Скажи, смертная, — продолжила она спокойным голосом, — ты любишь моего сына?
Вопрос удивил меня, ощущался почти как удар. Я скривилась и фыркнула, не сдержавшись.
— Люблю его? Он похитил меня! Угрожал моей жизни, бросил меня в яму, заставил колдовать для него! И теперь он говорит, что женится на мне!
Женщина моргнула бесстрастно кошачьими глазами. Она склонила голову в сторону, ее манеры были как у Игендорна, и я уже верила, что они были матерью и сыном.
— Так ты его не любишь?
— Нет, — я решительно покачала головой. — Я не люблю его. И не выйду за него.
Женщина прищурилась. Она моргнула медленно. Когда ее веки поднялись, я заметила ее зрачки, как тонкие темные прорези, а потом они снова стали круглыми. Она подняла руку и что-то властно сказала на незнакомом языке.
Женщина-лань справа от меня взяла меня за руку, а существо из прутьев слева от меня схватило другую руку четырьмя длинными пальцами.
— Эй! — завопил я, тщетно дёргалась в их хватке. Я яростно посмотрела на высокую фейри. — Скажи им отойти! Твой сын сказал, что со мной нельзя плохо обходиться!