Серебряная герцогиня
Шрифт:
Глава 23
Влюбленный рыцарь
Море покачивалось, лаская и убаюкивая. Кричали чайки, и солёный ветер надувал голубые паруса. Джайри лежала на палубе, пахнувшей влажными досками, и смотрела в бескрайнее небо. «Подумать только, — думала она, жмурясь на солнце, — я могла бы стать Морской герцогиней и водить корабли… Если бы родилась на несколько минут раньше».
И ей стало смешно.
— Ничего подобного, — хмуро
Джайри перевернулась на живот, приподнялась на локте и взглянула на вечно сердитую сестру. Зло-радостную.
— Ты права. Я больше люблю сушу. И мне по душе мои люди. Литература, искусство, торговля… Знаешь, однажды я заблудилась и очень проголодалась, гуляя по городу. И меня накормил гончар. Это была обычная каша, но очень вкусная. А потом он показал мне, как лепить чашу на гончарном круге. Это очень интересно видеть, как нечто бесформенное и безобразное в твоих руках обретает форму и красоту.
— Тебя никогда не манили горизонты, — обвиняюще ткнула в неё пальцем сестра.
— Ну отчего ж… манили. И странствия, и приключения… я столько об этом прочла книг…
Лэйда презрительно фыркнула:
— Книг. Книг, Джайри! Ты как Лари: не живёшь, а только читаешь про жизнь.
Серебряная герцогиня вновь легла на спину и мечтательно уставилась в небо. Спорить не имело смысла. Доказывать — тоже. Только не таким, как Лэйда.
— Пойдём со мной, — зашептала хранительница чаек, вскочила. — Пошли, я покажу тебе что там, за горизонтом!
— Ты же умерла, — возразила Джайри, скосив на неё взгляд.
— Да плевать! Смерть — всего лишь путешествие. Просто более дальнее. Пошли!
— Но это значит умереть?
— И что? Это всего лишь незначительные детали. Всё равно, как пройти в Радужные ворота.
Лэйда была полна энтузиазма. Но это вообще ей было свойственно.
— Мы давно никуда с тобой не ходили вдвоём. Пошли!
— Авантюристка, — проворчала Джайри и закрыла глаза.
— А ты — трусиха. Совсем как Лария. Клянусь фальшбортом!
«Ничего не меняется. Проходят годы, а ничего не меняется», — подумала Джайри и открыла глаза.
Полуденные лучи солнца не могли разогнать полумрак комнаты: они терялись в бархатных голубых гардинах. Тишина. И лазурные глаза, напротив.
— Уль?
Резкая боль пронзила горло, из которого вырвался только сип. «Я сорвала голос», — осознала девушка и всё разом вспомнила. Ночь. Лучников. Озверевшую толпу. Короля. Палача и…
— Он мёртв? — прошептала она.
— Да.
Ульвар не стал лгать. Джайри горько усмехнулась.
— Ты обещал его помиловать…
— Я и помиловал. Насколько мог. Это была единственная возможная для него милость.
— И Ювина?..
— Да. Она тоже мертва.
— И что теперь?
— Жить дальше, — устало выдохнул Уль.
— Как ты мог?!
Она закрыла пальцами глаза, чувствуя, как горло сжимают сухие рыдания.
Альдо… Глупый мальчик.
— Никак иначе, — Ульвар тяжело лёг на спину. — Помнишь, что я говорил тебе насчёт толпы? Если тебе кажется, что власть короля абсолютна, то ты ошибаешься. Король всегда ведёт корабль между скал. С одной стороны — народ, его гнев, ярость, с другой — дворянство с его чаяниями. С третьей — торговцы и именитые люди. С четвёртой — родственники и аристократы. И это я ещё про международную политику не говорю. И ты огибаешь все эти скалы, лавируешь, стараясь удержать власть над штурвалом. Король — это паяц, всегда кого-то играющий. Шулер за карточным столом…
Джайри всё это знала, но звук его голоса успокаивал её.
«Альдо мёртв…»
— Джай, тебя надо бы наказать: ты ослушалась моего прямого приказа. Я очень расстроен. Я мог не успеть, и тебя бы затоптала толпа. И, чтобы ты понимала, потеряв статичность своего положения, я мог так же потерять и власть над ней. Иллюзорную, но власть. Толпа это зверь, который бросится на дрессировщика в момент его слабости. Ты — моя слабость, Джай.
— Что будет с Югом?
— Во времена святого Фрэнгона пресёкся род Золотых королей. Во времена моей матери — род Серебряных. При мне — Южных. Но каждый из предшественников ставил нового хранителя, ты это знаешь. Когда я созову Совет щитов, мы решим эту проблему. Сейчас на Юге — мой наместник. Поэтому в приоритете дела на востоке и западе.
Джайри кивнула. Она чувствовала бесконечную пустоту внутри. Её словно засасывало в какую-то тёмную и страшную дыру, хотелось закрыть глаза и ни о чём не думать. Качаться на волнах, валяясь на палубе, жмуриться на солнце и болтать с невыносимой сестрой.
— Джай?
Девушка отвела ладони от лица, открыла тяжёлые веки и устало взглянул на короля. А затем снова их закрыла, вздохнула и свернулась в клубочек.
— Оставь меня, пожалуйста…
— Джай…
— Я хочу побыть одна. Мне нужно всё это пережить.
Ульвар задумался. Коснулся её лица, поправляя волосы. Это был очень ласковый жест. Вскочил с постели.
— Хорошо. Но не одна. Ты столько натворила глупостей, моя сердечная умница, что я не рискну оставить тебя наедине с тобой же.
— Я не хочу никого видеть.
— Это и в самом деле будет никто. Дьярви. Он составит тебе компанию. Если ты захочешь молчать — он будет молчать. Захочешь поговорить — он поговорит.
— Не надо…
— Я не спрашиваю тебя, моя хорошая. Прости, Джай, но будет так, как сказал я.